отметила Катя.
– Смотря для кого, – едко вмешалась Ира.
– Ир, – предостерегающе прервал ее Берёзин, впервые отступая от своего улыбчивого амплуа. – Мы уже говорили на эту тему.
– Проходите в зал, остальные уже здесь, ужин минут через двадцать, – разрядила обстановку Катя, прежде чем я обернулась посмотреть на парочку и оценить происходящее. – Миш, тащи сумку на кухню.
Катя и Миша ушли на кухню, Берёзин уверенно открыл двустворчатые двери перед нами и первым шагнул в зал, сразу же ступая на узорчатый шерстяной ковер. Я оглянулась на Ирку. Подруга закатила глаза и недовольно трясла головой, точно несогласная с Лешей, что бы он там не имел в виду. Поймав мой взгляд, она указала вперед, и, проследив, куда Ругалова советовала мне посмотреть, я увидела еще одну незнакомку.
В центре комнаты, на одном из кресел, сидела самая необычная девушка из всех, кого я когда-либо встречала. Для начала она была одета в черные леггинсы, белую рубашку, сиреневую жилетку и самый настоящий сюртук чернильного цвета. Довершали этот ансамбль розовый шелковый шарф, повязанный на манер галстука и заколотый булавкой с розовым камнем, черная шляпа-котелок, висевшая на уголке кресла над ее плечом и… трость с круглым набалдашником, на котором и лежала ее рука. Однако выделяло ее даже не это, одежду, в конце концов, легко сменить при случае.
У нее были глаза разного цвета. Один голубой, а второй желто-карий, ближе к золотому. Кажется, мы когда-то проходили это на биологии в школе… Гетерохромия, точно! В сочетании с абсолютно белыми волосами эта особенность выглядела донельзя экзотичной, но и это было не все.
Аккуратный носик, чуть вздернутый кверху, сверкал сережкой пирсинга с правой стороны, а губы, накрашенные помадой какого-то темно-фиолетового оттенка, вроде баклажана или сливы, выделялись на лице особенно ярко. Как будто она намеренно подчеркнула каждую черту лица, чтобы нельзя было собрать эту яркую мозаику воедино, то и дело переключаясь с одной ее части на другую.
Сопоставив все это, я поняла, что девушка напоминает мне одновременно кота Базилио и дочь Безумного Шляпника, если бы она когда-нибудь у него была. Вот уж непонятно кому в этой квартире удивляться больше: Кате, выглядевшей абсолютно нормально, или этой особе, одним своим видом выходившей за границы обыденности.
– Привет, – кивнула она мне, склонив голову на бок. – Заходи, не бойся. Тут не все кусаются.
Пока голубой глаз смотрел на меня, каре-желтый скосил на другую сторону комнаты, не просматривающуюся с моего места. По приветствиям Леши стало ясно, что именно там сидят Варвара и Александра.
– Привет. Я и не боюсь, – расправив плечи, я наконец-то зашла в зал, мельком оценивая обстановку.
Комната была поделена на две зоны. Два угловых дивана впритык, накрытый стол между ними, кресло, занимаемое незнакомкой, торшер и настенные светильники создавали одну, где проходили трапезы и какие-нибудь официальные встречи, как мне казалось. Вторая виделась более уютной: разбросанные
