Или изнасилуют? Не могу себе представить, как бы я оставляла свою маленькую дочку или десятилетнего внука на целый день одного без присмотра. Наверное, мир так изменился, что мы всего боимся, и неспроста.
Другой опасностью было то, что я могла просто утонуть. Тем более что плавать я не умела. А где мне было учиться? Слишком короткое питерское лето и полное отсутствие бассейнов для детей не давали возможности. А вот в Германии дети такого возраста, которых регулярно водят в бассейн, уже сдают свой маленький экзамен по плаванью, «Морской конек» или что-то в этом роде.
Правда, в Геленджике есть одна особенность – город стоит на берегу бухты с очень большим мелководьем – пока дойдешь до глубокого места, устанешь.
Берег покрыт мелкой галькой, и вода кристально чистая. Там я совершенно одна, без чьей-либо помощи, научилась плавать. Болтаясь в соленой воде, я вдруг почувствовала, что она меня держит, оторвала ноги от дна и поплыла.
Конечно, около берега, но все же. Мама удивилась моим успехам. Иногда она приходила в обеденный перерыв посмотреть, чем я там занимаюсь. А я бродила по берегу, собирала красивые ракушки и радовалась жизни и теплому южному солнцу. Теперь мне дочка объяснила, что ракушки – это часть природной среды и их трогать нельзя, потому что это нарушает экологию. А избыток ультрафиолета вреден и опасен. Но тогда я этого еще не знала, и никто не знал.
Бродила я по берегу в мокрых трусах, которые на мне высыхали, потом я опять лезла в воду – и рано или поздно добром это не должно было кончиться. Я заболела двусторонним воспалением легких.
Мама выписала мне антибиотики, но уйти с работы она не могла, потому что некому было ее заменить. Я лежала в нашей комнатке одна с температурой 39, и мне было очень плохо. Так прошло десять дней, температура не падала, ребенок кашлял, не выздоравливал, и замечательный проект грозил прерваться отправкой в больницу. Мама расстроилась и все-таки взяла больничный. Она сидела рядом со мной и читала мне вслух мои любимые сказки Андерсена. Отправлять меня в больницу, где мне бы начали колоть антибиотики, она боялась, что дальше делать, не знала. Как говорил мой покойный муж Игорь, тоже врач: «Врачи не боги, они те же люди, только больше знают».
Наступил базарный день – воскресенье. Мама пошла на рынок, чтобы купить свежих овощей, деревенского творога и других вкусных вещей для больного ребенка. В это время начался сезон ловли мелкой морской рыбешки, похожей на нашу корюшку, которая называлась барабулька. Дома мама нажарила целую сковороду этой рыбки, и мне вдруг очень понравился ее запах. Мама дала мне целую тарелку рыбы с огромным южным помидором в придачу. Я съела и попросила еще. По-моему, ничего вкуснее этой барабульки я никогда в жизни не ела. Съела целую сковородку рыбы и стала поправляться. К вечеру температура упала, а через пару дней я опять бегала по теплой серо-серебристой гальке и была здорова. Правда, мама строго приказала мне переодеваться после
