картину, как взрослые играют в игры: крупный мускулистый мужчина скакал на одной ноге и махал рукой, будто представлял себя ковбоем, лысая девушка лежала на спине и плевала в потолок кусочками обгрызенных ногтей. В дальнем углу длинного барака на корточках сидел бледный мужчина и громко каркал, расправив руки на манер крыльев. Марти широко улыбнулся. Эти люди, очевидно, были супергероями!
– Лучик, иди–ка сюда, – позвала Глория. Марти нехотя оторвался от забавного зрелища и подошёл к ней. Та распахнула скрипучие двойные двери и с воодушевлением прошагала среди десятков пациентов, хаотично слоняющихся по просторному, залитому солнечным светом, помещению. – А вот и наша столовая!
Марти осторожно семенил позади, разглядывая приколоченные к полу табуретки и столы, жёлтые стены, покрытые давно облупившейся краской и засохшими хлопьями овсянки. В дальнем углу двое, казалось бы, взрослых людей в серых рубашках кидались друг в друга едой, громко хохотали и хлопали в ладоши. Рядом суетилась полная женщина в фартуке и, причитая, тщетно пыталась покормить их с ложки.
Не сказать, что убранство столовой вдохновило Марти на подвиги, но игра взрослых пришлась ему по душе, да и ударить в грязь лицом перед Глорией он не мог. Раскрасневшись до состояния спелого помидора, – ведь держать ложку самому та ещё задачка! – он за полчаса затолкал в себя больше половины тарелки овсянки. Конечно, Глория напоминала проглатывать, но это мелочи: главное – он поел сам! Мама бы гордилась! Интересно, как у неё сейчас дела? Хоть бы она не торопилась искать сына, ведь здесь так интересно, а среди пациентов можно завести новых друзей. Впрочем, старых у Марти никогда и не было, а тут вон сколько сразу!
Пока Глория вытирала Марти лицо, он рассмотрел окружающих: кто–то сидел и выл, мерно покачиваясь; один вскакивал с табурета, делал несколько уверенных шагов к выходу, но тут же возвращался; другой лепил из хлебного мякиша забавные фигурки и играли ими, как оловянными солдатиками; третий и подавно высыпал кашу себе на лысину и поливал голову сладким чаем, делая вид, что моется.
Марти сидел, не дыша. Полным восторга взглядом он наблюдал то за одним, то за другим пациентом, представляя, как и ему тоже позволят вытворить что–нибудь эдакое!
На прогулке первым делом Марти пошёл знакомиться. Двор лечебницы оказался весьма просторным и пустым, ведь большинство пациентов кучковались на лужайке возле старой игровой площадки. Там на кочке стоял широкоплечий статный мужчина и что–то рассказывал, выпятив грудь. Каждый его кулак был размером с голову Марти, а мужественный профиль внушал благоговейный страх.
Переборов стеснение и подойдя ближе, Марти услышал его речь:
–… и каждому по собственной козе. Да! Козье молоко очень полезное!
– И коровье! – крикнул кто–то из собравшихся.
– Верно мыслишь, Пауль! У каждого будет своя корова. Да!
– А соевое?
– Точно, друзья! Когда я стану директором больницы, у каждого будет своя сойка!
– Сойка?! –
