девятнадцать. Телефон зазвонил у меня в руке. Тяжеловесное минорное танго. Я посмотрела на экран и отклонила вызов. Двое мужчин, которые ждали автобус на остановке, с подозрением посмотрели на меня. Я улыбнулась им и сунула телефон глубоко в сумку. Снова раздались звуки танго. Я не реагировала. Потом опять, и так несколько раз. Да ответь же, твою ж… Хочешь главной быть? – прокомментировал один из двоих, тот, что пониже.
Я обернулась к ним и снова состроила улыбку. Одна в чистом поле, далеко от помощи, с двумя мужчинами, которые могут сбить меня с ног одним щелчком, а притом борются за мужские права… Нет, ничего не нужно было бы объяснять. По счастью, появился красный автобус. Я вошла, села и отключила звук. Мужчины сели позади меня. Контролеры, – подумала я, и по спине побежала дрожь. Они могут одним движением снять с меня голову. Перед моими глазами встала картина: движение рукой на уровне моей шеи, ни для кого ничего подозрительного. Автобус станет тормозить, мое тело останется на сиденье, а голова скользнет на колени человека, что сидит передо мной. Автобус тронется, тело упадет между сиденьями. Каждый километр отдавался в моей голове, руки вспотели. Мужчины вышли, и я выдохнула. Я смотрю слишком много фильмов.
Белая библиотека, мое новое пространство: старомодно положенный паркет, солнечные лучи, что золотыми нитями сквозь шторы касаются стен и пола, преломляются о полки. Мой новый мир книг. Картины библотеки сменялись в моих мыслях, успокаивая стук сердца.
День первый, подумала я, отпирая дверь квартиры. Что же, мне считать дни? Обычно я бы так и сделала. В ежедневник записывала бы даты, а над ними – цифры по убывающей, обратный отсчет. Каждый день вычеркивала бы эту числовую пару и всегда знала бы, сколько мне осталось рабочих дней. Но сейчас я не знаю, сколько продлится срок моего договора. Странно, что все так удивляются, когда я упоминаю библиотекаря. Что же произошло с этим человеком? Я разделась, надела спортивный костюм и открыла холодильник. Иногда меня берет грусть, когда я вижу, как умирают овощи у меня в холодильнике. Засыхают, вянут на пластиковой сетке и постепенно испускают дух. Время от времени я подхожу с пакетом и бросаю туда сморщенные морковки и засохшие листья сельдерея, вялый перец, тронутый гнилью лук. Сейчас на меня нашло вдохновение. Я вытащила все содержимое холодильника в решимости приготовить настоящий обед – очистить половину кабачка, который еще оставался свежим, нарезать лук-порей, красный перец, картошку, кольраби… Все это потушить и приправить оливковым маслом и базиликом.
Библиотека напитала меня энергией, я улыбалась. Открыла окно, чтобы пар вылетел в холодный вечер. На темно-синем небе еще светилась бирюзовая полоса, однако бирюза бледнела и утопала в ночи. Мимо пролетал полиэтиленовый пакет.
Он поднимался и опускался, развевался и падал, невесомый.
Долетел до моего окна, а затем снова устремился к середине улицы. На небе не было облаков. Люди выходили и входили в магазин через дорогу. Светофор сменял сигналы, машины скользили по асфальту к Бранкову мосту, и когда они переезжали
