он и простаивает, там нет элементарной дисциплины!»
Мне трудно было защититься, надо мной повис «дамоклов меч!»
Дома, на заводе, после разговора с директором при сдержанном поведении и просьбой «поработать» с Антоновым, я пригласил его к себе.
«Из-за твоей плохой работы меня нужно снимать с должности. Если меня снимут, так вы же без меня подохните с голоду! Ты это понимаешь, Миша? Я тебе предлагаю перейти в мое подчинение и работать главным технологом, где не нужно будет общаться с людьми!» – жестко, но по-человечески я говорю ему.
«Тебя, Борис Тимофеевич, снимать нельзя, дело провалится, а я также не согласен уходить из цеха!» «Ты заставляешь меня снять тебя, ты это понимаешь?» Он на такой взрывной вопрос отвечать отказался, сидел молча! Я ему тогда сказал: «Если будет еще хотя бы один простой, и по нему не будет принято организационных мер по наказанию виновников, я приму меры к тебе!» Мы расстались с неоконченным решением вопроса.
Я установил самый пристальный контроль за работой цеха: всё есть: и сырье, и люди, и материально-техническое обеспечение!
В цехе постоянно «сидят» начальник ПТО Захарюгин, зам. главного инженера Чернопащенко, главный механик Пепеляев, главный энергетик Ушкало. А из цеха идут противодействия: «Зачем такое внимание и сами справимся!» А порядка нет, полный хаос исполнительности, качества работы.
«Только он, только Антонов мешает в работе», – твердят мне и парторг, и председатель завкома.
Вся система в апогее, в кульминации! Я должен решать! Иначе моя затяжка будет мешать выполнению государственного плана.
И вот 31 декабря 1966 года, при моем запрете покидать цех в случае простоя, мне уже ночью звонит начальник смены и докладывает: «Борис Тимофеевич, мы стоим!» «Антонов знает об этом?» «Да!»
Я звоню ему домой: «В чем дело?» «Борис Тимофеевич, у меня праздничный новогодний стол!» – отвечает. «Михаил Иванович, если 2 января в 8.00 циклонная плавка будет стоять, я сниму тебя с работы!» И положил трубку.
До утра 2 января мне никто ничего не докладывал. Я думал, что цех работает. Но, увы! Он стоял, плавка не работала, хотя уже шло выполнение плана и я должен докладывать, как мы начали новый год.
Я приехал на завод рано, у меня уже была на обслуживании машина, и увидел беспредел в работе цеха!
Дал указание начальнику смены передать Михаилу Ивановичу, чтобы по прибытии на работу сразу явился ко мне. А сам думал: «Он думает, что дружба наша остановит меня от рокового решения, да он что не понимает, что ли?!»
«С новым годом, Борис Тимофеевич!» – приветствует меня Антонов. Я встал из-за стола, подошел к нему, крепко пожал руку и сел на свое место.
Мы молчали, долго. Потом я: «Или ты останешься со мной, или я сейчас же готовлю приказ о снятии тебя! Пиши заявление об освобождении тебя по собственному желанию или по состоянию здоровья!»
Он
