голос Петрова, вскинувшего руку:
– Стоять! Ты, Лаврентий, иди сюда. Поедешь со мной. Будешь моим заложником, а то вдруг твой братец начнёт бегать от дуэли, как заяц от волка. А так он примет мой вызов, зная, что родная кровинушка у меня томится.
Твою мать! Вот хитрый урод!
– Не впутывайте сюда малолетнего ребёнка, сударь, – сурово проговорил я, сглотнув дождевую воду, попавшую в рот.
– Ты мне не указывай, выродок! Я сам знаю, что мне делать! Захочу и тебя впутаю! Секунданты мне сказывали, как победил Всеволод! Мой брат отвлёкся во время дуэли на твой крик! Да, да, на твой! Угораздило же тебя упасть с утёса именно во время дуэли, да ещё аккурат напротив места битвы! Ежели бы не эта досадная случайность, то мой драгоценный брат был бы жив, а этот падальщик Астафьев – мёртв. Он бы никогда не победил Игоря в честной дуэли!
Ого! Вот оно, оказывается, как, а я и не знал. Уж не по этому ли Всеволод так невзлюбил меня? Считает, что я превратил в говно его победу? Думает, что все будут говорить за его спиной, будто он победил только благодаря моему крику? Возможно. Но сейчас не время думать об этом.
– Лаврентий не поедет с вами, – решительно заявил я, продолжая вести себя исключительно вежливо, хотя внутри меня всё кипело и бурлило. – Ежели вы так жаждете дуэли, то сразитесь со мной. Я так же виноват в смерти вашего брата, как и Всеволод. Дайте мне три месяца на подготовку – и я прибуду в любое место, кое вы сочтёте подходящим для дуэли.
– Да кто ты такой, молокосос?! У тебя нет ни рода, ни племени, ни имени. Ты лишь крохотный камешек, невовремя попавшийся под ноги моего брата. Какой с тебя спрос, болезный?! – выпалил Петров, часто-часто дыша. Казалось, что его сейчас разорвёт от злости. Но, к сожалению, этого не произошло. Парень крикнул, покосившись в сторону деревьев: – Михей, Влас, приведите ко мне Лаврентия! А ежели будет сопротивляться, то силком тащите!
Из-за деревьев вышли два бородатых мужика в плащах и при оружии и двинулись через дорогу.
Глядя на них, я закричал страшным голосом, старательно сверкая глазами:
– Остановитесь, иначе мне придётся призвать силы самой Смерти! В этой земле лежат сотни тел, погибших в Чернолесье. Я призову призраков, и те поглотят ваши души! Лучше отступитесь! Не играйте с мастером смерти!
Гром поставил эффектную точку в конце моей речи, а сверкнувшая молния отразилась в моих почти прозрачных глазах. Мужики замерли как вкопанные. Их пронзил суеверный страх. А вот Петров оказался покрепче.
– Что ты мелешь, припадочный? Ты сопливый юнец! О каких силах Смерти ты говоришь? Ты сейчас не способен призвать и призрак сверчка! Михей, Влас! Чего хвосты поджали?! Приведите мальчишку!
Те сдвинулись с места и робко пошли в мою сторону. А я вскинул к грозовому небу руки и заорал, отчаянно надеясь, что Луке и Лаврушке хватит ума поглубже свалить в лес, пока тяну время:
– Призраки, духи и иные существа смерти. Придите на мой зов и обрушьте свой гнев на тех несчастных, кои пересекут
