человек! – гневно окликнул меня красноносый джентльмен в дорогом костюме. – Здесь очередь. Все ждут, и вы подождете!
Я, разумеется, не собирался ждать: вынув из кармана пальто красную книжицу контролера из Королевского надзора, я махнул ею перед джентльменом и холодно произнес:
– Я бы не советовал меня останавливать.
Связываться со мной не стали. Господа контролеры способны испортить жизнь любому, независимо от чинов и званий.
Но моя статья произвела фурор! Впервые за долгое время критик в маске кого-то похвалил – и народ повалил толпами, оценить стряпню счастливицы. Зайдя в погребок, я убедился, что свободных мест действительно нет. Официантка сбилась с ног, собирая заказы и разнося подносы с тарелками. Запахи стояли такие, что у меня закружилась голова, а в животе запело. Гости ели и не могли наесться; скользнув взглядом по тарелкам, я увидел салат с баклажанами и семгой, курицу в белом чесночном соусе, упомянутое мясо на овощной подушке и бесчисленное количество десертов. Официантка, которая что-то торопливо вычеркивала в блокноте, наткнулась на меня и крикнула в сторону кухни:
– Госпожа Глория! К вам!
Глория выглянула – усталая, счастливая, наполненная легкостью и вдохновением – увидела меня и улыбнулась:
– Ох, Виктор, прости, что не встретила. Тут сумасшедший дом! Ты представляешь, Фаренти меня похвалил! Сам Фаренти!
– Правда? – удивился я. – Вот здорово! Глория, это же невероятно! – я расстегнул пальто и произнес: – Так, распоряжайся мной. Я готов помогать.
Глория удивленно уставилась на меня, словно не ожидала, что я такое предложу. Почему бы и нет? Молодой человек, который уже начал влюбляться в прекрасную эльфийку и ее кулинарные шедевры, просто не мог остаться в стороне и не помочь.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она. – Как твоя рана?
– Царапина, говорю же. Ну так что надо делать? Могу мыть посуду, могу разносить заказы. Я весь к твоим услугам.
Глория вздохнула с облегчением.
– Спасибо, – она погладила меня по плечу и потянула на кухню. Я вошел в царство сверкающего кафеля пола и начищенных кастрюль, ароматов, шума ножей и бегающих домовых. Глория выдала мне белый фартук, подвела к большой мойке, заставленной кастрюлями и тарелками, и сказала:
– У нас сегодня правда с ума сойти, что творится. Ты меня спасешь, Виктор.
– Всегда рад, – ответил я, завязал тесемки фартука и, завернув рукава рубашки, принялся за дело.
Я стоял у мойки до самого закрытия и еще полчаса позже – от сковородок, кастрюль, тарелок, ложек и вилок у меня стало рябить в глазах, а руки наполнились гулом. Впрочем, не так уж я и устал: вытирая последнюю тарелку, я подумал, что впервые за долгое время был занят чем-то хорошим и по-настоящему важным. Я был при деле – при нужном деле, и это приближало меня к Глории.
Проводив последнего гостя и закрыв двери, Глория села за первый попавшийся столик в зале и устало опустила голову на руки. Так
