Худой и длинный он выглядел как аватар смерти в этих стенах.
– Чего грустишь? – спросил Корнеев.
– Полотно лопнуло. Говорил же Мишке – аккуратнее, опять чинить. А сколько раз в план ставил покупку маячковой… Эх. Жопят денег, гады. Ты насчёт «половинки»? Я там первичный осмотр набросал, остальное потом по результатам лаборатории.
– Ну и чего там?
– Да как тебе сказать. Странно всё. Умерла она от болевого шока, когда убийца её расчленять начал, до этого, похоже, находилась без сознания, есть признаки удушья. У неё же не только ног нет, халтурно, кстати, отпилили, ножовкой по второму поясничному. Так вот, у неё всё из брюшной полости вырезали, и есть у меня подозрения, почему так было сделано, но я анализы ещё подожду. Из органов только сердце и лёгкие остались. Сильно недоразвиты лёгкие, странно, что она смогла с такими дожить до этого возраста. С возрастом, кстати, тоже проблема.
– Какая?
– Да чего распинаться, пойдём покажу. Я на минутку вышел, прям взбесила эта пила, решил посидеть и успокоиться.
Шилов повёл Корнеева в секционную, помахивая пилой на ходу, как тамбурмажор. Тело лежало на столе, его даже не прикрыли, оставив зияющим провалом под рёбрами наружу. Корнеев с трудом отвёл взгляд от липкой темноты с белеющими костями и посмотрел на лицо жертвы. Некрасивая: широкий приплюснутый нос, узкие глаза с нависшими веками, овальное лицо, тонкая полоска сжатого рта. Такую легко представить продавщицей в ларьке или уборщицей. Волосы кто-то ей срезал у самого черепа, и неровные пучки их торчали, словно клочья соломы из головы огородного чучела.
– На вид вроде лет тридцать, а по вскрытию больше гораздо. Хотя там всяких аномалий развития хватает, так что это не самое главное.
– А что главное? Ты мне то, что для расследования важно, лучше скажи.
– Этот уже успел ей и руки нарубить, как рульку. Ещё немного и их тоже пришлось бы искать.
– Собирался по частям вынести, надо будет ближайшие помойки и колодцы проверять. Работы теперь. Ладно, пойду, будет ещё чего, пиши или звони.
Шилов замялся, помахал пилой вслед уходящему следователю и вдруг проговорил неуверенно:
– Я подозреваю, что искать надо не только ноги. По некоторым косвенным признакам она была на последних месяцах беременности. Я жду подтверждение из лаборатории.
Корнеев хорошенько выругался, но оборачиваться не стал и пошёл быстрее. Пришлось отзвониться Терпкову и дать новые вводные на поиск. Павел представил, как скривилось лицо опера, никому не нравится искать по мусорным пакетам труп нерождённого младенца. Впрочем, оставался более лёгкий путь: получить сведения от подозреваемого – это упростит поиск. Корнеев позвонил в отдел и узнал, что убийцу-рыбака отвезли не в следственный изолятор, а в специализированный психиатрический стационар. Психиатрическая больница находилась на въезде в город, в Приокском районе, на окраине деревни Ляхово. Административный корпус располагался в самом дальнем углу лесопарка, видимо,
