ambré.…осенних встреч пароли тайные,
Излом витражного стекла.
Не Питер, Хайдельберг случайно ли?
…да, лишь невнятицей случайною,
Быть может, та Любовь была.
…Разносят сласти на тарелочках,
А за окном и дождь, и снег…
Живут стихи на всех наречиях,
Цветут стихи на всех наречиях,
Не замечая, что за век
За окнами, за снежной замятью…
Быть может, лишь огонь и лёд?..
Да что ж мне делать с этой памятью:
Я – каторжник с проклятой памятью,
Да не сорвать, не сбить колод!
Петербург воздушной профитролью…
Стрелки часовые – крылья птицы
Над свинцовой тяжкою волной.
…Милые, знакомые все лица:
Остров, называемый Столицей,
С жизнью вольной, дикой, островной…
Там, где сны о Вечности и лете,
Где туман широкой полосой
Над Невой восходит на рассвете…
О, как этот лунный воздух светел,
Топкий, залигованный с грозой!
Царедворца длящимся застольем,
Плотника, врача, часовщика
Иль Царя? Замешанное с болью,
Счастье, зарифмованное с болью…
…Петербург воздушной профитролью,
Где в мильон молекул молока
Воздух
Синий
Взбит.
Невесомость, хрусталь, седина…
Невесомость, хрусталь, седина…
Чуть намеченный мечется день
В двух хрусталиках глаза. Стена
В Гейдельберге, хранящая тень
Дорогую.
Проник в лабиринт
Южный ветер – горчайший недуг —
В память лет, что вседневно хранит
Гейдельберг, Гейдельберг, Петербург…
Ветхой зелени страшен пожар —
Обретённый и брошенный рай.
Просочившись в глазной капилляр,
Покрывается облаком Rhein.
Чуть мелькнуло и заволокло.
Шестигранник замкнет голубой
В недостроенных сотах крыло,
Стрекозиное злое крыло —
Невесомость.
Мелькнет надо мной
Ветер Севера…
И здесь весна – игра без правил…
Подснежье
Крапленых листьев
или карт.
И здесь весна —
игра без правил,
Их ворохом обрушил
март,
И стекла окон
раскровавил.
Оставив Город
без прикрас,
Погнал снега к защитным
дамбам
Невы…
И заморочил нас
Своим
чудаковатым ямбом…
«Под лучами…»
Под лучами —
дрогнувшая завязь,
Слов замес
языческих, недлинных…
Город, постепенно
распадаясь
На квадраты
Площадей
