ты бы вся покрылась прыщами, – мрачно буркнула эта зараза.
Учесть на будущее, что она пакостная.
– Тогда, наверное, хорошо, что я сказала чистую правду. – Когда нет собственной магии, не остается ничего иного, кроме как очаровательно улыбаться.
– По крайней мере ты в это веришь, – устало вздохнула Иззи.
– А ты не умеешь признавать ошибки!
Бесит. Хоть и жаль ее.
И обзавестись порчей совсем не хочется.
– Ты можешь чего-то не знать. Многого. Вы же с Алавеном едва знакомы! – не пожелала сдаваться соседка. – Или ты думаешь, я свихнулась, и никто не пытался украсть моего фамильяра?
– Думаю, что пытался. – Вот мы и добрались до сути. – Я кое-что видела ночью.
Верить мне Иззи казалось чем-то близким к тому, чтобы поверить ненавистному Никласу Алавену. Однако порча, вернее, ее отсутствие подтвердило мою честность, и ведьме пришлось преодолеть себя.
– Что именно?
– Кристаллы на дереве мерцали, когда это началось, но их будто накрыли покрывалом из ночи. Лучше не объясню. – Я облизала губы. – И еще был мужчина. Он пришел в самом конце, стоял на улице и смотрел. А потом пропал.
– Ты его, конечно, не узнала? – прозвучало как обвинение.
– Я в Глэдшире недавно и почти никого здесь не знаю, – напомнила забывчивым.
Ведьма окончательно сникла. Думаю, ей было страшно, и она прилагала немыслимые усилия, чтобы казаться разозленной, а не напуганной.
– Мы поймаем его. – Я осторожно положила ладонь поверх ее сцепленных пальцев. – Ты можешь расставить ловушки. И мы могли бы пойти в патруль и все рассказать им.
– Мы? – Тонкая черная бровь изогнулась змеей.
– Меня ночные события тоже напугали. К тому же хотелось бы очистить доброе имя мужа.
– А если бы он оказался виновен? – Глаза соседки провокационно сузились.
– Я бы не стала его покрывать.
И это тоже была чистая правда – порча опять не сработала.
Разговор с ведьмой отнял прорву сил, будто целый день прожит, но я вернулась к блинчикам, которые собиралась испечь. Если намерена существовать рядом с магией, надо привыкать.
Мед и печеное яблоко. Выбор начинок невелик, но то, что нашлось, вполне годилось.
А попаду в город, куплю каких-нибудь сиропов, сметаны… и ободок с цветами. Я видела такие на многих женщинах в Глэдшире и больше не могла сопротивляться соблазну. О ночных странностях тоже не забывала. Надо рассказать о них мужу, а потом и городским хранителям порядка. В конце концов, это их работа.
Мечты и планы не только отвлекали, успокаивали, но и придавали сил. Я улыбалась, грелась в лучах утреннего солнца, льющихся сквозь окно, мурлыкала себе под нос позитивный мотивчик.
Совершенно расслабилась.
Переложила очередную порцию свернутых конвертиками
