Руслана.
В квартире вымыто. На кухне в углу мешок с картошкой. Дух гулянки до конца не выветрился. Но выветрилось у Людмилы ощущение форменной катастрофы.
Пора думать о командировке в Красновидово к Осётру, как они шутят. Будут коллеги. И зарубежные: немцы, чехи, французы. Руководство ОНН много работает для объединения людей доброй народной воли.
Константин Григорьевич Осётров делает их встречи не только целевыми, но и приятными. Кроме обедов и ужинов, посещают объекты хозяйства фермера (овцы, утки). Баня, купание в пруду, прогулки на лошадях в каретах и верхом. Это требует гардероба. И украшений. В будни её стиль – деловая скромность.
Выдвинув ящик, холодеет, будто мышонок или неприятный гном в уголке подмигивает. Где новый блок косметики, подарок Руслана? А жемчуга, купленные в одной восточной стране (бусы, кольцо)? «Хоть ты и борец за народ, но не надо тебе быть в одной квартире с народом», – в голове голос Руслана.
Марина (с ней не говорили после налёта из Перебраловки) с оправданиями:
– Наверное, и у вас бывают гости?
Ответить бы: таких не бывает.
– У меня пропали драгоценности. И криминалист снимет отпечатки пальцев. Я думаю, легко найдёт Юлины.
На кухне они все.
Юлька докладывает: бусы и кольцо она «дала поносить знакомой девочке» и та вернёт.
– А косметика… – Сбегав в их комнаты, бухает на стол коробку (активно пользовалась), – нате!
– Я тебе говорила: когда у компьютера, не до чего не дотрагивайся, ни до каких безделиц, не лапай! Воровать, так миллион! – «воспитательный» крик Марины.
– Твоя мать – воровка! – тонко парирует её муж и ударяет благоверную.
– Не трогай мою мать, она в могиле!
– В деревне каждый знает: твоя мать вороватая! И Юлька в неё!
– Хочешь дитя в колонию отправить?
– Какое дитя! Пока я вкалываю, не могла за ней углядеть!
Они – в драку, будто на потеху за деньги. Их дочь выбегает на улицу.
Телефонный разговор:
– И теперь ты будешь народ воспитывать?
– Буду. Формирование духовно богатого гражданина прекращено с ликвидацией Советского союза. К удовлетворению оппонентов. Но моя Родина, нет, не могу говорить… – Готовые рыдания в горле.
– Ро-ди-на, – тянет Руслан.
На Казанском вокзале у табло той платформы, с которой ехать в Красновидово, – Евгения. Они, две сотрудницы ОНН. Людмила – в ранге мозгового центра, Евгения – любовницы Осётрова, которую он нанял, не обременив никакими другими функциями. Людмила живёт больше идеей, чем реалиями. Евгения оберегает от реалий ценный кадр.
– Мила, ты как?
– Боюсь, накопления отдам на доплату отдельной квартиры, но в отдалённом районе. Подписана бумага, в которой я не претендую на площадь умершей соседки. Правда, их комнаты стоят дороже моих накоплений.
– Надо
