здесь.
Киши скрестила руки и сощурилась.
– Положи назад, – приказала она.
Кай пихнула нож за пояс своей юбки-брюк и показала сестре пустые руки.
– Положить назад что?
Киши фыркнула и подошла к Кай. Та тут же встала между ней и поясом с инструментами. Киши схватила ее за руку, Кай вырвалась и отпрыгнула в сторону… и тут же поняла, что совершила ошибку. Киши стащила пояс Хамако с крючка.
– Так и знала! – произнесла она, доставая из него нож Кай с простой, ничем не украшенной рукояткой. – Положи назад.
– Хамако отдала бы его мне, – возразила Кай.
Киши приподняла левую бровь.
– Точно, потому что ты была ее любимицей.
– Да какая тебе разница? Ну возьму я ее нож! – рявкнула Кай. – Твой особенный день уже случился, госпожа Совершенство.
Обе сестры должны были закончить обучение в прошлом месяце, после испытания на дыхание. Мама считала до пятидесяти, а они без передышки ныряли на дно тридцать раз подряд. Но во время последнего нырка Кай достала три ракушки вместо одной, нарушив мамины правила. Она была вся в Хамако: та тоже всегда брала столько, сколько могла унести. Этих моллюсков не пришлось даже отрывать от камней. Девушке казалось неправильным оставить их там – они практически приглашали ее вытащить их на поверхность.
– Сколько раз я говорила тебе, брось это! – прокричала мама, когда Кай вынырнула на поверхность.
– Дело ныряльщиц опасное, мама… ты ведь сама говорила, – возразила Кай.
– Это не значит, что нужно делать его еще опаснее, – парировала та. – Один нырок – одна раковина.
– А на кладбищах в нас могут вселиться лисы, – продолжила Кай, ведь ходят об этом слухи. – Но мы все равно навещаем Хамако.
– Это не то же самое! – разозлилась мама. – Почему ты так упрямишься?
– Я не упрямлюсь! – крикнула Кай. – Это ты валяешь дурака!
Она не думала, что мама действительно ее накажет, но так оно и случилось. Киши совершила церемонию первого заплыва, а Кай осталась сидеть в лодке, кипя от злости. С тех пор Кай вела себя смиренно, как послушная дочь, и доставала со дна по одному моллюску за раз.
Киши расправила плечи, преисполненная праведного гнева.
– Мама очень разозлится, когда увидит тебя с этим ножом!
– Она узнает, только если ты ей расскажешь! – возразила Кай.
Киши цокнула языком и направилась к двери спальни – Кай схватила ее за рукав и выпалила худшее из того, что пришло ей на ум:
– Если расскажешь ей про нож, я расскажу про сына деревенского старосты!
Киши охнула и отдернула руку.
– Думаешь только о себе! – рявкнула она. – Потому-то тебя никто и не любит!
Кай
