style="font-size:15px;"> Отец потрепал ее по голове грубой рукой.
– Полегче с ней, – попросил он. – Она ведь просто хочет защитить тебя.
– Мы ведь не знаем наверняка, из-за чего именно погибла Хамако… – проворчала Кай.
Хамако всегда выныривала с двумя ракушками в каждой руке, да еще и умудрялась заткнуть одну за пояс.
Отец вздохнул.
– Когда случается что-то ужасное, мы пытаемся найти этому объяснение. Ищем причину. Что-то, что сможем обвинить. Чтобы пережить это, – ответил он. – Если твоей матери от этого легче, то что же здесь плохого? Ведь оттого, достанешь ты одного моллюска или четырех, не зависит судьба Хейвадайской империи.
Кай кивнула и направилась к лодке, не поднимая глаз от земли. Ей стоило быть тактичнее. Как сестра. Кай заняла свое место, и отец оттолкнул лодку от берега, а потом запрыгнул в нее и подошел к передним скамьям, задев ногой локоть дочери. Отец любил шутить, что боги слепили его из всякого ненужного хлама: верхняя часть его туловища была мощной, как у вола, а ножки – тонкими, как бамбуковые палочки. Он был самым быстрым гребцом среди всех жителей рыбацких деревень этой части Свежего моря. Каждый год на летнем фестивале в честь морских богов он выигрывал соревнования. Но даже несмотря на это, обитатели деревни считали его недостойным, ведь он был женат на ныряльщице за жемчугом. А отец шутил, что уж лучше быть недостойным человеком, чем обезьяньей задницей.
Лодка неслась к горизонту, и морской бриз щекотал кожу на бедрах Кай. Она чуть поежилась и приподняла плечи в попытке согреться. Живот скрутило, по коже разбежались нервные мурашки. Она подняла взгляд на Киши, ища утешения, но сестра смотрела на море. У нее был такой же мечтательный вид, как когда она разучивала танец синих волн для фестиваля. Или когда раскладывала свою коллекцию ракушек по цвету и размеру. Но почему? О чем она думала? О сыне деревенского старосты? Кай не понимала, что сестра вообще в нем нашла.
Вот бы все снова стало так, как прежде, когда они были детьми. Кай не нравилось, как меняется ее тело. Не нравилось, как стали выдаваться под костюмом ныряльщицы грудь и бедра. Не нравилось, что деревенская сваха начала наведываться в семьи, где были девочки их возраста. Но больше всего ей не нравилось, что Киши предпочитала хихикать и шептаться с сыном деревенского старосты, а не со своей сестрой. Она хотела вернуть те ленивые деньки на пляже, когда они играли ракушками, словно куклами, строили маленькие домики из прибитых к берегу веток и давали своим игрушкам дурацкие, чересчур банальные имена – вроде Пятнышка или Полосочки. Если они ссорились, мама и Хамако разводили их в стороны. Киши помогала маме готовить, а Кай с тетей убирались в саду. Однако через пару минут они уже начинали подавать друг дружке сигналы руками, а еще через пару ускользали из дома, чтобы проследить за лежавшим
