каждого мента на роже написано, что он мент. Ведут они себя более нагло, чем бандиты, им без разницы, кто пред ними, за ними закон, вот и беспредельничают. Меня в городе каждый жулик знает, а кто не знает, все равно не полез бы так нагло, видя, что блатарь перед ним. А этим все равно, – заключил дед и смолк.
Какое-то время мы ехали молча, каждый напряженно думал, пока Василий Александрович снова не нарушил тишину и не спросил:
– Что это, молодежь, у вас за археологическая находка такая? Как я понял, из-за нее вы и влипли.
«Вот этот вопрос мне не нравится», – подумал я.
Как он выразился, он – блатарь, то есть криминальный элемент. Что ему стоит нас ножичком по горлу и в канаву, а Цветок отвезти этому мужику, за приличное вознаграждение?
– Вы не бойтесь, – как угадал он мои мысли, – мне ваши сокровища не нужны, своих хватает. Интересно мне, зачем люди сейчас гоняются, платя такие деньги за пару недель, – он взял с переднего сиденья один из трофейных бумажников, набитый стодолларовыми купюрами. – Если за пару недель, очень неплохо… Потратиться они тоже успели. Будь ваша коробка забита драгоценностями, она бы столько не весила. А вы ее как пустую швыряете. И судя по поведению ваших друзей, это очень непростая коробка, и имеет она какую-то мистическую силу.
– Мы сами не знаем, что это такое… – сухо ответил я.
– Ну, хоть догадками поделитесь, раз уж я тоже влез с вами в эту историю, расстелив этих ребят, – не успокаивался Василий Александрович.
Он действительно влез в историю. Двое из леса, если случится им выбраться, его будут искать вместе с нами. И то, что он помог нам, можно в какой-то мере считать гарантией доверия.
– Догадки таковы, – начал я, немного помедлив, – что эта вещь может послужить началом конца нашей цивилизации, если попадет в руки тех людей, которые хотят использовать ее в своих интересах.
– Ого! Хороша коробочка! – удивился дед, – Типа «черного чемоданчика» у президента: на кнопочку нажал – и нет страны.
– Может быть, – хмуро ответил я.
– А что произошло у археолога? – спросил Василий Александрович, вспомнив вопрос, который я задавал менту.
– Этого мы тоже не знаем, – нехотя ответил я, пытаясь побороть накатившую на меня усталость.
Старик понял меня и вопросов больше не задавал, только сказал:
– Как я понял, ехать вам сейчас некуда, поэтому сейчас поедем ко мне. А завтра разберемся. Утро вечера мудренее.
Я не возражал против его решения, так как ехать нам действительно было некуда, а отдохнуть очень сильно хотелось. Анфиса уже спала у меня на плече.
Когда мы подъезжали, Вася попросил меня выключить телефоны и снять с них батареи. На улице стало светло. Мы оставили машину за несколько кварталов до дома Василия Александровича и пошли пешком. Измученные чередой событий, уставшие, сонные и грязные, мы с Анфисой шли, поддерживая друг друга. Дед бодро шагал впереди, что-то напевая себе под нос.
Возле
