style="font-size:15px;"> – Нет, Ваня, больше нельзя, боюсь, что и этого было слишком. Человеку нельзя сразу так много, если он долго не ел. Можно умереть. Возможен заворот кишок.
– Дайте же мне хоть один раз умереть по-человечески! Сытым! – опять полным ртом бубнил Иван.
– Вы ещё очень молоды, чтобы умирать, – догадалась Айжамал.
– Налей ему чай! – попросил Алибек, – Эй, Вань! Чай пей! Пей! Продави всё! Потом Кызжибек тебе раны обработает. Кыз! Кызжибек! – крикнул он в сторону палатки почти по-русски. Потом что-то совсем уже не по-русски.
Палатка зашевелилась, и из неё вылезла сонная стройная девушка. Также в брюках. Восточная красавица! Короткие для женщины волосы. Правильные черты лица. Светлая кожа, глаза четко очерченные, черные, на переносице небольшая сыпь черных мелких веснушек. Иван, дожевывая, развернулся на стуле, чтобы разглядеть её, и поразился такой необычной для него красоте восточной, крошки сыпались из его раскрывшегося заполненного непережеванной пищей рта.
– Дочь моя, Кызжибек, – представил её Алибек, – это Иван.
– Катя, – сказала присев Кызжибек возмущенно скривив губки папе и очаровательно улыбнувшись Ивану. Легкими воздушными шагами она побежала, скорее – полетела, к машине.
– Э-э, – Алибек махнул рукой, – Иван кыргызкие имена очень хорошо понимает.
Кызжибек пришла от машины с аптечкой. За это время Иван успел дожевать лепешку и обжечься налитым ему горячим чаем.
– Он что у вас, с сахаром??? – Иван дышал открытым ртом, – Ваша жена, почтенный Алибек, тоже хорошо по-русски говорит для киргизки, только малость странно.
– Да-а, Ваня, – разведя театрально руки над раскрытой аптечкой, лежавшей на лавке, и смотря вверх, ответила Кызжибек, – она же в Оше… русский язык преподавала.
– Кто? – повернулся к ней Иван, – Ваша мать? Была учительницей русского языка, ваша мать? Как такое возможно? – и вновь посмотрел на Айжамал.
Алибек еле сдерживал смех над тарелкой, Айжамал, улыбаясь, сидела рядом с мужем, поставив локти на стол и положив подбородок на кулачки.
– Вы знаете, Ваня, – Кызжибек уперла руки в бока, вскинула одну бровь вверх и качала головой, – у неё даже были русские двоечники! Русские ученики, плохо знающие русский письменный, – вы меня понимаете? …Вы готовы, Ваня? Я начинаю, – Кызжибек взяла и затрясла бутылочкой зеленки, заткнув её ватой и осматривая его спину.
Иван, не веря, крутил головой, то на неё, то на Айжамал, которая многозначительно кивала, подтверждая слова дочери.
В это время Кызжибек прижгла ранку на спине Ивана, тот вскочил, ревя от боли.
– А-а-а!
– Терпенье мой молодой друг, только терпенье! – Кызжибек, нажимая пальчиком на плечо, усадила его обратно на место.
– Больно-то как! Так вы, что, не ангелы, что ли? – спросил Иван, прикусив губу и приготовившись терпеть, – Я уже думал, что совсем умер, и тут вы появились…
– Вань, вот Вы какого года? –
