style="font-size:15px;"> Голод был страшный. Все квартиры нашего двора заняли фашисты. К счастью, нас с детьми не трогали. Немцы получали пайки с продуктами, а мальчикам приходилось подбирать за ними объедки. На столе не оставалось ничего, дети собирали всё-всё-всё до единой крошки. Иногда, если повезёт, находили картофельную кожуру, я готовила из неё оладьи.
Ездила на Украину на «менки». Вязала тёплые вещи, меняла их на муку, крупу, картошку. Это всегда было очень опасно – иногда люди не возвращались обратно. Когда нитки закончились, я собрала все свои украшения и повезла менять их на еду. Пришлось расстаться даже с обручальным кольцом. Плакала, ведь это Борин подарок на помолвку.
Однажды мне стало так тяжело, что казалось всё – больше не выдержу! И как раз в этот день ко мне пришла подруга и тайком показала стихи крымского поэта Ильи Сельвинского. Его слова вселили в меня новые силы и, главное, веру в то, что мы победим! Я даже записала отрывки:
«Можно не слушать народных сказаний,
Не верить газетным столбцам,
Но я это видел. Своими глазами.
Понимаете? Видел. Сам…
…Нет! Об этом нельзя словами…
Тут надо рычать! Рыдать!
Семь тысяч расстрелянных в мёрзлой яме,
Заржавленной, как руда…
…Об этом нельзя словами.
Огнём! Только огнём!»
Что бы ни происходило, я всегда пыталась найти чему можно порадоваться: снегу, дождю, весне, ломтику хлеба… Наконец тому, что мы до сих пор живы! Высылаю тебе фотокарточку, где я с детьми. Нас узнать трудно – одни кости, обтянутые кожицей. Но сейчас мы уже начали немного поправляться, получаем продукты: заменитель маргарина, яичный порошок и тушёнку. Пиши мне обо всём, высылай свою карточку, вспоминаем тебя каждый день!
С горячим приветом, твоя сестра Валя и племянники.
С фотографии внимательно смотрели глаза старшей сестры – на исхудавшем лице они казались огромными. Лицо Валентины притягивало внутренней красотой и мягкостью линий. Ида бережно расправила письмо и положила его с фотокарточкой на стол под стекло.
Тоненькая восемнадцатилетняя девушка целыми днями работала на военном заводе. Она одна жила в городе Куйбышеве – враги так и не добрались до него. Мать служила военным врачом, старший брат Максим попал на войну семнадцатилетним мальчишкой и всё ещё продолжал расти. Теперь он едва натягивал на себя солдатскую шинель, а ночью плотно укутывался в неё в окопе.
Максим проснулся с первыми птицами на рассвете. Промозглое утро пронизывало сыростью и холодным ознобом. Юноша открыл глаза и, встретившись с напряжённым взглядом друга, тихо спросил:
– Почему не спишь?
Тот, замявшись, ответил:
– Моя жена с матерью собираются в эвакуацию. Пока доедут, пока их расселят… За это
