с усталым снисхождением, а на остальных дам, включая меня, с томной поволокой в «очах страсти огневой». Наследник лет трех, похожий на папашу как модель фрегата из кабинета лорда Трентона – на сам фрегат. Даже глазки дамам строить уже пытался! И… пять чернокосых дочерей! Старшая, лет восемнадцати, до смешного преисполненная чувства собственной важности и взрослости, и дальше по убывающей: от пятнадцатилетней барышни до шестилетней шустрой малышки. Судя по роскошному буклету техно-магической выставки в руках старшей – приобщались к столичной культуре. А по количеству составленных в пирамиду баулов – делали это, в основном, на Портняжей улице.
Я перевела взгляд на компанию офицеров, в основном – беловолосых сухопарых северян, хотя был там и плосколицый улыбчивый степняк, даже на стуле сидящий будто в седле, и дама в форме полкового целителя. Потом престарелая пара – эти явно бегут из промозглой слякоти столицы в приморское тепло. Попутчиков немного. Если повезет, буду одна в купе!
– Сударыня! – раздавшийся у меня за спиной голос, в котором почти приторная любезность мешалась с искренним возмущением. – Ну куда же вы сбежали! Мы же с вами наверняка попутчики – я тоже еду вторым классом. Мог бы, конечно, и первым, средства позволяют, знаете ли… но зачем тратить деньги зря? Милочка, мне чай и печенье! Угощайтесь, сударыня! – широким жестом водружая передо мной блюдце, провозгласил господин в дождевике.
Щедро – угощать даму печеньем, которое входит в цену билета. Я улыбнулась, вспоминая светские навыки – нейтрально, одними уголками губ – и поднесла чашку к губам.
– Дозвольте отрекомендоваться! Торри Торвальдсон, торговый представитель компании «Хран», защитные, охранительные, сторожевые артефакты, личные и на помещения! Направляюсь в южные герцогства.
Непохожи вы на северянина, сударь – я мазнула взглядом по кругленькому, как дынька на ножках, и темноволосому как типичный южанин господину Торвальдсону. Хотя не мне говорить…
Я еще мгновение помедлила… и наконец со вздохом представилась:
– Летиция де Молино, – ужасно хотелось добавить – «горничная» – и поглядеть, как он станет реагировать.
– Приятно, госпожа Летиция!
– Леди Летиция, – поправила я. Раз уж я еду… домой, скрываться не имеет смысла.
– Леди? – он окинул меня скептическим взглядом. А вот это было… самое малое, неприятно. Оставалось повторять за покойной бабушкой: «Леди – это не дорогие платья, леди – это достоинство и манеры». И надеяться, что манеры и достоинство за эти годы не обесценились.
– Ну, леди так леди, – пробормотал коммивояжер, а я сделала вид, что не услышала. Благожелательность, спокойствие, отстраненность… Не могу же я его побить шваброй за то, что он не видит во мне леди? Швабра в саквояж не влезла, такое горе… Будем считать его скептическую мину тренировкой перед визитом в поместье. Там мин… всяческих…
