армии скрылся за холмом, и в полной темноте остались только три костра, яркими пятнами раздирающие мрак. И у Юлии сбилось дыхание и сжалось сердце, когда она увидела, что сжигали на кострах.
– Это… это же…
– Дети, – подсказала Сабрина страшное слово. – Это пастухи из Кагоды. Они просто не вовремя очутились на пути обезумившего от Мрака войска…
Вдоль дороги были вкопаны три брёвна, к ним привязаны мальчики, а под ними разложены костры, которые уже прогорали. Ещё тлеющие и светящиеся красными углями, словно головешки поленьев, тела детей навсегда застыли в позах, полных мук и боли, с вытянутыми от желания освободиться шеями и раскрытыми от криков ртами. Запах горелой плоти плотной стеной окружил убитых.
– Надо стащить их, – сказала Юлия.
– Мы потеряем время, – заметила Сабрина.
– Неважно, – отмахнулась графиня. – Я хочу снять их и отвезти в Кагоду, чтобы у близких была возможность проститься.
– Они могут принять нас за убийц, – вновь предупредила старуха. – Люди сейчас нервные, могут не понять доброго жеста и…
– Я их графиня, Сабрина, – мягко перебила Юлия. В её голосе слышалась боль и вина́ за содеянное чужаками. – Это мой долг. И они же совсем юные. Должно быть, ничего не весят…
– Я тебе помогу их снять, – наконец, согласилась Сабрина. – Вот только надо дождаться, когда костры погаснут.
«Слышала?» – обратилась Юлия к Ване мысленно. Сабрина слезла с Корина и стояла рядом, ждала решения девушки.
«Если и слышала, то что? – обиженно ответил призрак. – Я для тебя последнее время была невидимой, а здесь сразу… «Слышала?». Слышала-слышала, да вот только сделаю вид, что не слышала!»
«Прекрати! – потребовала Юлия. – И помоги!»
«А то что?»
«Забуду о тебе навсегда!» – пригрозила Юлия.
«А сможешь ли? – Ваня хихикнула и подступила вплотную к сестре. – Слышала же, что сказал Владыка? Я буду всегда рядом, ибо я – подарок тебе от него. И даже если ты не захочешь, я буду рядом и стану вредничать, как тогда… с менестрелем, когда тебе и мне было восемь. Помнишь?»
«Как такое забыть? – хихикнула Юлия, припомнив, что сотворила Ваня с придворным музыкантом давным-давно. – Особо удалась флейта, парящая под потолком и играющая ужасную музыку. Хорошо, этого позора никто не видел, кроме меня. Иначе старый Вольг ушёл бы со службы. Ну так поможешь?»
«Если честно, я не могу противиться твоим приказам, – призналась Ваня. – Но твоё молчание было обидно».
«Тогда затуши огонь, и обещаю: как удастся минутка, поговорим. Обо всём этом поговорим, – посулила Юлия и указала на костры».
«Хорошо, сейчас наподдам…»
«Наподдам?» – переспросила, нахмурившись, Юлия. Что-то ей не понравилось в этом слове. Наверное, экспрессия, с какой его выкрикнул призрак сестры. Но ответа
