с индейцами по возможности мирно, чтобы не восстановить против себя окрестное население. Вновь прибывшие, среди которых было немало ветеранов многочисленных войн с маврами, вели себя гораздо более бесцеремонно. Собственно, и сам тип испанского конкистадора – профессионального солдата (от conquista – «завоевание»), отважного и стойкого в бою, предприимчивого, инициативного, выносливого в походах, приученного действовать на свой страх и риск и жить за счет военной добычи, – выработался в эпоху многовековой борьбы с маврами (реконкисты). Наслушавшись рассказов старых колонистов, воочию увидев сокровища Нового Света, новички алчно рвались к добыче, немилосердно грабя индейские селения. Бальбоа писал королю, что его люди в одночасье превратились «из ягнят в лютых волков». Кровопролитные стычки с индейцами – результат которых, как правило, был заранее известен – происходили все чаще и чаще.
В руководстве колонии тоже назревал конфликт. Едва прибыв в Антигуа, Педрариас немедленно начал против Бальбоа тайное следствие. В то же время он сохранял любезность в отношениях с удачливым конкистадором и даже именем короля поручил Бальбоа продолжать открытия в Южном море, выделив ему для этого крупный отряд и дав разрешение построить корабли в Панамском заливе. Впрочем, оказалось, что технически это невозможно, и корабли для Тихого океана пришлось строить на карибском побережье, а потом волоком перетаскивать их через Панамский перешеек – задача фантастической сложности! В целом вся экспедиция оказалась плохо спланированной и снаряженной, но Бальбоа не видел препятствий – перед ним была только цель. Король дал ему высокий титул адмирала Южного моря и потребовал проложить «самым коротким и наименее трудным путем» дорогу от Антигуа к заливу Сан-Мигель, где предстояло основать новое поселение, – открытие островов Жемчуга со всей остротой поставило вопрос о постоянном присутствии испанцев на побережье Тихого океана.
В августе 1517 года Бальбоа приступил к постройке кораблей и дороги через Панамский перешеек. В его распоряжении имелось около двух сотен испанцев, тридцать негров-рабов (испанцы только-только начали завозить их из Африки) и множество согнанных со всех сторон индейцев – главным образом из области Карета. Работа по заготовке деревьев, постройке судов и их транспортировке к месту назначения заняла несколько месяцев и оказалась необычайно изнурительной. Более двух тысяч индейцев погибло от непосильных тягот. Однако в итоге Бальбоа удалось совершить невероятное, и первые испанские суда были спущены на воды Панамского залива.
Казалось, что судьба всегда была благосклонна к удачливому конкистадору. Однако, как это часто бывает, именно час его триумфа стал его последним часом. Уже несколько лет губернатор Педрариас и его приспешник, лиценциат права Гаспар Эспиноса, плели вокруг Бальбоа сеть истинных и ложных доказательств его преступлений. Педрариасу были хорошо известны честолюбивые планы Бальбоа, и это знание возбуждало в нем ревность, ненависть
