потянулась, зевнула. И доверчиво протянула к Гэл маленькую ручку.
– Нужно отнести её в Контору! Показать Арману, – подумала Гэл, и вздрогнула: пропуск на работу она сдала – единственный выход – вернуться с девочкой домой. Там, в оранжерее или в зимнем саду, она будет в безопасности. А дальше – посмотрим.
В кармане нашёлся старый клетчатый платок мужа – протирать очки. Гэл повязала его вокруг малышки как тунику. И посадила девочку на плечо.
Такси остановилось у знакомого каменного забора. Гэл машинально пересчитала вещи.
Чемодан на колесиках, сумка с ноутом и рюкзак для котов – с малышкой, сонно таращившейся в иллюминатор переноски. Все на месте.
Сумерки уже стали густыми как черничное варенье.
Глядя на тёмные окна особняка, Гэл отметила про себя: «Все хорошо. Муж и дети уже спят, а она просто поздно вернулась домой. С утра надо успеть пожарить оладьи, пока Лис не ушёл в колледж».
Она бодро зашагала через сад.
– С возвращением миссис Роуз, – проскрипел электронный страж, распахивая перед ней тяжелую дверь.
– Включи свет, отопление и сделай мне чай с лимоном и ложкой сахара.
– Не могу, миссис Роуз, – дверь гулко захлопнулась за спиной, оставив Гэл в полной темноте, – Питание отключено. Я… я… я…
Все стихло.
– Закоротило, что б тебя! Завтра утром посмотрю, при дневном свете.
Муж всегда быстро решал проблемы энергообеспечения особняка. Теперь придётся разбираться самой.
И Гэл, уже третий раз за день, поймала себя на мысли: «Нужно позвонить Арману…»
Тьма была густой и холодной, как желе. Тишина обжигала уши. А ещё этот запах!
Их дом всегда имел множество ароматов, по которым Гэл могла бы с закрытыми глазами пройти в любую комнату: молотый кофе, корица и мускатный орех – столовая; розы, анемоны и хороший одеколон – их с Арманом спальня; канифоль и гиацинты – комната старшего сына Лиса, он виолончелист; а кедром и флёрдоранжем тянуло из зимнего сада… резная лестница пахла старым лаком, едва уловимый запах солей, разбавителя, марганца, и розового масла тянулся из алхимической лаборатории мужа. Все вместе ароматы создавали неподражаемый аккорд – запах родного угла.
Но сейчас все запахи отступили, кроме одного, резкого и незнакомого.
Гэл потянула носом, и ей захотелось ощетиниться, оскалиться, а ещё лучше убраться подальше. Острый, отдающий желчью и драконьей кровью, залепляющий ноздри и рот запах живого, возможно, даже раненного существа. Так пахнут змеи, меняющие кожу. Ящеры. Рептилии? Не то.
Запах какой-то непонятной твари, горгулья её задери!
Гэл с ужасом поняла, что не сможет покинуть дом. Электронный дворецкий прежде чем отрубиться заблокировал все выходы. Она шлепнула рукой по карману, где обычно лежал пистолет, но нащупала только прямоугольник мобильного. Боги Олимпа, и почему она пришла домой безоружной?!
Феечка беспокойно завозилась в переноске
