часа дня летим обратно в Нью-Йорк, где будет только два часа дня. Я постепенно начинал разбираться в часовых поясах.
ФЛИАНА
Я замечала взгляд Томиана, когда рисовала, и это очень смущало меня. Мне не хотелось говорить с ним, ведь у меня есть плохая черта – портить первое впечатление о себе грубостью и капризами.
Но, черт, когда этот мужчина смотрел на меня, я не могла как следует вдохнуть.
Мой брат ушел в уборную, и мы с мистером Оллфордом III остались наедине. С таким уверенным в себе человеком я пыталась говорить так же уверенно и прямо, но почему-то было безумно страшно. В его глазах, голубых, как тропический океан, ясно читалось осознание собственного величия.
– А вы верите в родство душ, мисс Тэйлис? – неожиданно спросил мистер Оллфорд, отчего я вновь отвлеклась.
– Что? Эм, не знаю. Наверное, нет. А что?
– В студенчестве читал одну книгу, в которой говорилось о родственных душах. Всегда было интересно, как выглядит моя родственная душа… Кажется, теперь я догадываюсь.
Мне были хорошо понятны намеки и насмешки людей, но не хотелось выглядеть глупой, если все-таки мои предположения были ошибочными. Но, кажется, начальник моего брата какой-то ненормальный… Другого объяснения я найти просто не могла. Как человек мог заявить о таком совершенно незнакомой девушке? Наверное, он просто пошутил, как шутил, что разорит родителей учеников моей школы.
– Что вы имеете в виду? – Я решила, что лучше сразу попросить объяснить столь странный вопрос, чтобы не было последующих недоразумений.
– У меня есть подозрение, что мы с вами – родственные души.
Сердце бешено забилось от слов мистера Оллфорда. Как он мог говорить так просто о таких вещах?! В его взгляде я не видела ни капли сомнения, да и не похоже было, что он шутил. Совершенная безмятежность. Мистер Оллфорд выжидательно смотрел прямо мне в глаза, но я будто язык проглотила.
К счастью, вернулся Дэйв. Мистер Оллфорд принялся болтать с ним как ни в чем не бывало. Может, мое богатое воображение нарисовало мне то, чего не было? Надо же было ему так разыграться… Сейчас час ночи в Лондоне, а в Нью-Йорке – восемь вечера. Эти часовые пояса просто сводят меня с ума. Не могу привыкнуть к разнице во времени. Дэйв был абсолютно неправ, когда говорил, что я ее даже не почувствую.
Мистер Оллфорд больше не заводил со мной разговор после своего, так скажем, откровения. Все оставшееся время полета я рисовала, лишь иногда поглядывая на мужчину, фотографируя его глазами. Да, привлекательностью его Бог не обделил. Хотелось бы мне тоже родиться красивой, а не тратить деньги на разные процедуры, чтобы выглядеть более-менее симпатичной…
В аэропорту нас встретили партнеры мистера Оллфорда – деловитые господа в костюмах и при галстуках. Сев в черный лимузин, мы отправились в особняк одного из партнеров, я не поняла, какого именно, поскольку их было пятеро. Представления не имею, для чего нас встречали такой толпой. Неужели ради мистера Оллфорда эти люди готовы мчаться в аэропорт
