серьезные и даже фатальные последствия.
– Вот вам ключ. – Нора заперла аптечку и протянула Эстер маленький ключик на красной ленточке. – Пожалуйста, повесьте его себе на шею, чтобы не потерять.
– Конечно. – Девушка надела ленточку на шею и опустила ключ за вырез корсажа. – Прекрасная мысль.
Она сидела у стены на единственном в гардеробной стуле, а служанка стояла ближе к шкафам. Раскрытые чемоданы еще оставались на тех самых местах, где горничная укладывала их. На каждый из туалетов было употреблено такое количество ткани, что полдюжины платьев заняли невероятно много места. Даме, имеющей намерение переодеваться хотя бы трижды в день, в путешествии необходимы по меньшей мере три чемодана, а скорее всего, даже больше. Одних нижних юбок, корсетов, белья, обуви и туалетных мелочей наберется на целый чемодан!
– Вам не придется возиться с одеждой, – с законной гордостью проговорила Нора. – Я обо всем позаботилась. Вот тут – список всех вещей, а в доме у мисс Гризельды кто-нибудь их распакует. От вас, быть может, потребуется только причесывать миссис Фэррелайн по утрам. Вы сумеете это делать?
– Разумеется, – ответила Лэттерли.
– Ну, и хорошо. Тогда больше мне вам и объяснять нечего. – По лицу горничной пробежала легкая тень.
– Вас что-то тревожит? – спросила Эстер.
– Да нет, – покачала головой Нора. – Просто не хочется мне, чтобы она уезжала. Терпеть не могу путешествий. Незачем ей ехать. Я понимаю: мисс Гризельда недавно замужем, ждет первенца и чем-то, бедняжка, ужасно встревожена. В каждом письме об этом пишет. Но так уж водится у женщин в ее положении. Все у нее будет в порядке. И нечего хозяйке там делать.
– У мисс Гризельды слабое здоровье? – поинтересовалась сиделка.
– Слава богу, нет. Просто вбила себе что-то в голову, вот места и не находит. Все у нее хорошо было, пока не вышла за этого мистера Мердока с его фокусами. – Служанка прикусила губу. – Ох, не следовало мне так говорить! Уверена я, человек он хороший.
– Наверное, да, – не слишком убежденно откликнулась Эстер.
Собеседница взглянула на нее с улыбкой:
– Думаю, вам неплохо бы выпить чашку чая. Уже почти одиннадцать. Если хотите, в столовой что-нибудь найдется.
– Спасибо. Я бы не отказалась.
За большим дубовым столом сидела в одиночестве миниатюрная темноволосая женщина лет, как показалось мисс Лэттерли, двадцати с небольшим. На щеках у нее играл такой румянец, как будто она только что вернулась домой после длительной прогулки. И хотя это противоречило моде – по крайней мере, лондонской, – сиделке было приятно глядеть на эту девушку после привычных бледных лиц. На первый взгляд она казалась просто хорошенькой, но, присмотревшись, можно было заметить, что она еще и умна и проницательна. Пожалуй, и лет ей было не двадцать, а больше, возможно, уже за тридцать…
– Доброе
