лишь выплатил старый должок. Послав меня как проводника, чтобы этих двух, – жест в сторону Гоббса и Дженкинс, – не обидели ненароком. А это легче сделать, если они будут знать, куда им не следует соваться в темное время, а куда вообще не следует. Именно это и стоит сто баксов. Хоп?
– Йо, бро, это стоит сотки. Это я скажу. Вам, «снежкам», ночью вообще из домов лучше не высовываться. Братья любят жирных белых цыплят. У них в кармане мобила, баксы, кредитки! Да и прикид хорош, скупщики берут!
Округлившиеся глаза Сары, гримаса отвращения на лице Гоббса. Ну а негр Винни, обладающий полным отсутствием присутствия манер и невеликим мозгом, продолжал распинаться. Особенно когда я достал еще полсотни. Для увеличения интенсивности словесного потока.
– Эта белая цыпочка пусть оденется по-другому. С такими сиськами, да в такой прозрачной блузочке, – говоря, он с неприкрытым вожделением смотрел на упомянутые части тела. Еще чуть-чуть и облизываться начнет. – Чувак, да она и нескольких шагов вне центра не пройдет, как любой брат ее на плечо и в тачку. Прямо там и трахнет, потом с другими братьями, разом…
– Полиция…
В ответ на это вырвавшееся из ротика мисс Сары слово Винни захихикал своим тоненьким голосом. Глумливо так, противно. Хотя и я сам не смог удержаться от усмешки. Мало того, решил окончательно прояснить ситуацию:
– Я-то знаю, а вот этой мисс надо бы тоже узнать. Скажи-ка, Винни, что сделает полиция, получив заявление от белой, которую хором оттрахали твои соплеменники на своей территории?
– А ничего, мистер русский! Скажут лишь, чтобы цокала в больничку, синяки пудрой мазать. У нас тут эта, как ее… Бро, ты же умный, все русские хоть и бешеные, но умные! Ну, я ж слово это и не скажу…
– Толерантность? Политкорректность?
– Йоу! Типа она… они две сразу! Если копы схватят черного брата, белый адвокат всегда его вытащит, А если «снежок» попробует что-то сделать, его свои же и посадят. Надолго!
– И последний вопрос, – появилась еще купюра в полсотни баксов. – Скажи вот этим двум… «снежкам», – пренебрежительно скривился я, понимая, что эти двое такого прозвища таки да заслуживают своей глупостью и бесхребетностью, – почему твои соплеменники из Гарлема, что в Нью-Йорке, и носу не кажут в Брайтон и прилегающие районы? А в другие – легко и без проблем.
Винни поскреб затылок, явно осмысливая поступившую информацию. Дело для него было не слишком привычное, поэтому пауза длилась довольно долго. Наконец он отмер и заявил:
– Чувак, это ж просто! А они что, не знают?
– Они – нет. А мне не верят.
– Во лузеры! Баксов много, а такого не понимают. Гы! Если братья из Гарлема вывернут карманы кому-то на территории русских или там латино – их там же и кончат. Или руки битами переломают! И будет сотня свидетелей, что скажут копам нужное. Типа что этот чел пил виски с ними с утра и до заката.
– А обычные, как ты говоришь, «снежки»?
– Ничего не
