к порогу, – не хотела…
– Ничего страшного.
Она еще немного помялась на выходе, нащупывая ручку двери, хотела что-то сказать, но, так и не вспомнив, что именно, извинилась и вышла.
Маркус закрыл за ней и опять заглянул в газету. На первой полосе красовалось фото полицейского участка и его района, как бы говоря читателям о бесполезности полиции города. Им хватило ума не помещать фотографию его дома, хотя кто теперь не знает, чей это дом…
Он подлил в остывшую чашку еще кипятка, когда в дверь опять постучали. Хейз открыл.
– Что-то еще? – спросил он.
– Простите, что отвлекаю, – сказала все та же женщина, – я не хотела вас тревожить…
– Я же сказал, вы меня не тревожите.
– Я не хотела вас тревожить, но эти новости, ужасные новости… Примите мои соболезнования. Так ужасно терять близких…
Какое-то странное дежавю.
– Вы это уже говорили.
– Я хотела спросить, правда ли то, что пишут в газетах?
Хейз молчал.
– Что вашу жену убили так же.
Хейз зажмурился, надавил дрожащими пальцами на глаза, так что перед ними поплыли разноцветные пятна, и снова посмотрел на седую женщину; ему показалось, он сходит с ума.
– Я же сказал, что это правда, – еле произнес он. – Послушайте, вы же только что приходили, пару минут назад…
Она смотрела на него не моргая.
– Приходила?
– Разве нет? – уже и сам засомневался он.
Женщина замолчала, но вскоре продолжила:
– Я понимаю, сейчас такое время… – Она замялась. – Так, значит, убийства схожи?
– Схожи, – у Хейза помутилось в глазах, – но пока рано о чем-либо говорить.
– Но есть шанс, что убийцу найдут?
– Есть.
– Хвала Господу! – вскрикнула она и тут же закрыла рот рукой. – Ой, извините…
– Вы уже извинялись.
– Да?
– Я думаю, да… я не уверен… Извините, я хотел бы остаться один.
– Конечно-конечно, такой день, – залепетала женщина, торопясь уйти.
Она что-то еще говорила, но Маркус уже закрыл за ней.
Все растворялось и плыло перед глазами. Хейз привалился к двери, медленно сполз на пол и уткнулся головой в колени. Сон медленно забирал его, расслабляя уставшее тело, остужая горячую голову, убаюкивая расстроенный ум…
Вдруг он услышал знакомые звуки, привычную для кухни возню. Там, у окна возле плиты, стояла его Кэтрин, надевая рукавицу-прихватку.
– Ты слишком много работаешь, – сказала она и открыла дверцу духовки.
Он видел ее, он слышал ее, он мог с ней говорить…
– Посмотри на себя, ты валишься с ног. – Кэтрин вытащила пирог, поставила его на стол и вдохнула яблочный запах.
Хейз не верил своим глазам.
– Хорошо получилось, – сказала Кэтрин. – Ну что
