улыбаться —Судьбы своей не изменить,
Овца ль, баран, как ни стараться,
Пути по жизни не сменить.
И, коль одна цель в жизни – стадо,
Надежды нет на пастуха:
Ты сколь ни блей, так им и надо —
Мясо на плов, для шуб меха.
Конец один овец по жизни:
Волчьи клыки ль, пастуший нож.
А что потом, съели иль сгрызли,
Неважно… Всё одно и то ж…
«Уставший день сник на пороге ночи…»
Уставший день сник на пороге ночи,
И солнце, уступая путь луне,
Ушло за горизонт, так, между прочим,
Сверкнув последний раз в моём окне.
Стих ветер, и поникли ветви липы,
Не слышно криков во дворе детей.
И яркий диск луны на небо выплыл,
Вслед звёзды засверкали рядом с ней.
И тишина ночная теперь всюду,
Её нарушит редко лай собак,
Пугающих, кто быть мешает чуду
И не даёт природе спать никак.
Ночь спящая внимает звёздной песне
И слушает космический мотив,
А я дремлю, сидя у окна в кресле,
Глоток последний чая проглотив…
«Плывут, как лодки, облака по небу…»
Плывут, как лодки, облака по небу,
Как будто в море тихом, без волны,
Как в старой сказке, там, где быль и небыль
Сойтись все вместе были бы вольны.
Вдали большие парусники, яхты,
Вблизи гора, в горе той есть тоннель,
В котором вход в пещеры есть и в шахты,
А проблески невдалеке – там мель.
И я гляжу на небо с вожделеньем,
Как будто я плыву на лодке там,
Средь кораблей, что на пути Вселенной,
Меж звёзд качаясь, словно по волнам.
Живём мы в мире вечном, многомерном,
Где быль и небыль на одной волне,
Что наяву и в сказке равномерны
И дополняют друг друга вдвойне.
Кривцово
Сегодня мы с женою были
В Кривцово, где мемориал
Солдат тех в память, что убили,
Кто нас в войну здесь защищал.
Тут Мать стоит, глотая слёзы,
Руки к своей груди прижав,
Здесь скорбь шумящие берёзы
Впивают в душу, как кинжал.
Простите нас, сыны Отчизны,
Что забываем часто мы,
За что отдали свои жизни
Вы в годы страшной той войны.
Вы верили, что ваши дети
Вновь не познают страшных бед,
Что будет мир потом на свете
И войны не погасят свет.
Не будет впредь в мире призывов
Кровавую войну начать
И не придётся отцу с сыном
Снять сатанинскую печать,
Которая вновь вскроет море
Кровавое слёз и беды,
И разольётся снова горе
У человеческой судьбы.
Стояли мы, смотрели плиты
Со списками мёртвых солдат
На высоте, кровью залитой,
Тех, чьи останки здесь лежат.
И сердце горестью сжималось
Под
