Зимнее приключение Лешика. Верба

      ***

      Смеркалось. Одна за другой, в просветах рыхлых облаков, появлялись звёзды. Откуда-то выкатилась кривобокая луна и низко повисла над лесом.

      Крупные мохнатые снежинки неспешно скользили по небу. Медленно покачиваясь, они старались поймать холодные блики луны и звёзд. И тогда, на краткий миг, таинственно вспыхивали их грани.

      Снежинки были сосредоточены и серьёзны. Каждая гордилась собственным узором – единственным и неповторимым переплетением хрупких кристаллов. И строго и внимательно оглядывала соседок: нет ли совпадений, действительно ли она не похожа на других?

      Убедившись в своей особенности, снежинки лениво опускались на землю, едва касаясь упавших. Они укрывали собой пожухлую траву, лесные тропы, норы зверей – прятали до весны и оберегали от мороза и стужи. Кустам и деревьям тоже доставалась их нечаянная забота. Постепенно лес наряжался в бархатные кипенно белые шапки, шубы, рукавицы и валенки-сугробы.

      Сын Лешего – лешачонок Лешик – сидел среди ветвей огромного дуба, того самого, что скрывал от нечаянных взглядов жилище его семьи. Он уныло наблюдал за падающим снегом и думал, что даже холодные снежинки не одиноки. Они летят и, наверно, рассказывают друг другу истории о небе и облаках, или о том, как были водой и из какого океана поднялись. А вот он, Лешик, чувствует себя очень одиноким. До весны у него не будет друзей.

      Добрые анчутки – дУхи полевых растений, что летом сказки ему рассказывали – уснули в своих домишках, и совсем скоро их заметёт так, что даже лешачонок не найдёт.

      На окраине леса, в предгорье, жили ужалки. До пояса они люди, а от пояса змеи. По осени Леша сдружился с дочерью змеиного князя – Желей. Но когда похолодало, Желе всё реже разрешали из княжеского дворца отлучаться. Змеям это вредно: хвосты отпадают. А кто ты без хвоста?

      А уж теперь, когда наконец-то выпал долгожданный снег, её ещё пуще стеречь будут. Негоже ужалкам по снегу ползать, хвосты морозить.

      Скучно Леше без друзей. А зима-то долгая…

      ***

      – Ле-е-ша-а-а! – чуть слышно позвала Лешачиха, выйдя за порог жилища и обеспокоенно вглядываясь в сумрак леса, – Ле-е-шик! Домой! Поздно уже. Ужин ждёт!

      Лёгким ветерком полетели её слова искать сына, а найдя, закружили вокруг него, щекоча нос, щёки и уши.

      Лешик вздохнул: домой – так домой, всё равно одному в лесу скучно, и соскочил с ветвей прямо к открытой двери.

      – Не горюй, – мать улыбнулась, увидев хмурого сына и ласково похлопала по плечам, стряхивая снежинки, – скоро отец с обхода вернётся и расскажет что-нибудь новенькое. А я сварила кашу тыквенную с орехами и яблоками, компот вишнёвый. Пирог испекла морковный с мёдом.

      Лешик снова вздохнул и шмыгнул носом: еда вкусная – это хорошо, не так грустно становится, и отца послушать всегда интересно.

      ***

      – Что нового? – спрашивала Лешачиха, потчуя вернувшегося Лешего. – Всё ли спокойно в хозяйстве твоём?

      Леша уже поужинал и, примостившись возле печки, мастерил из шишек, веточек и желудей куклу для Жели. Вот встретятся они весной, он и подарит ей поделку, или, может быть, отец увидится со змеиным князем и расскажет, как Лешик без подружки скучает, тогда его пригласят в гости. Не с пустыми же руками идти.

      – Вот-вот начнётся безветренное, ясное и морозное семидневье. Алкина прилетела. Решила нынче не в море, в реке отложить яйца, благо быстрина лишь слабым ледком затянута. Просила передать, чтобы ты помогла ей от непрошенных гостей детей защитить. Беспокоится она, чувствует, что кто-то охотится за ней и за птенцами, потому и не доверилась морскому царю, к нам пожаловала,– рассказывал Леший.