означает, что там была женщина.
– Может, и была, – равнодушно пожимаю плечами. – Я же не деревянный по пояс. Мне иногда трахаться нужно.
– То есть ты там с кем-то…
– А ты мне, что, жена, что ли? – Одариваю Цветочек недовольным взглядом, показывающим, что нужно заткнуться. – Не нравится хата, можешь спать в машине. Личные подробности тебя не касаются. Я же не спрашиваю, сколько раз ты на члене скакала.
– Один, – тут же отвечает.
– Не понял, в смысле «один»? – Лишняя информация мне без надобности, но становится интересно, кто тот счастливчик, кто сделал Цветочек женщиной. Я-то подумал, что она с хорьком активно кувыркается.
– В лицее я была сосредоточена на учёбе. Одноклассники сбивались в группки по интересам, а со мной почти никто не дружил. Я не шаталась по клубам, не устраивала вечеринки, не разбивала дорогие машины, не курила, не нюхала, не кололась. Да и моя внешность к особому вниманию со стороны мальчиков не располагала: конопатая, рыжая, нескладная девочка. В универе стало проще с общением, а с противоположным полом осталось на том же уровне. То есть никаком. Девчонки часто болтали, рассказывая об интимной жизни и озвучивая разные ситуации, проговаривая, что в девятнадцать лет быть девственницей просто неприлично. А я сидела с открытым ртом и чувствовала себя белой вороной. Попросила Тимура сделать меня женщиной, чтобы тоже иметь в своём арсенале подобную историю.
– И как, есть что рассказать? – подтруниваю над девчонкой, у которой даже кончики ушей покраснели.
– Я ничего не помню.
– То есть он целку сбил, но ты не помнишь. Это как?
– Я попросила, он согласился. Нервничала, переживала, чтобы всё прошло гладко. Тим предложил выпить немного мартини, чтобы расслабиться. Перебрала с алкоголем, в какой-то момент отключилась, а проснувшись, обнаружила на внутренней стороне бёдер кровь. Тим сказал, что всё сделал.
– Охуеть. – Единственная реакция, которая срывается с моих губ, потому что иные вариации не подходят под описанную ситуацию. – Он нормальный?
– Почему ты спрашиваешь?
– Потому что трахать бабу в отключке сомнительное удовольствие. Это как пердеть в ураган – результат одинаков. Проще подрочить. – Замечаю, как она сжимается после моих слов. – Так, а дальше? От девственности тебя избавил, можно не ограничиваться.
– А дальше ничего.
– Снова не понял. Ты с ним сколько встречаешься?
– Больше полугода. Познакомились в универе, общались без ограничений. Отец был в другом городе, от охраны я научилась сбегать. Да и охранник особо меня не искал.
И тот факт, что Потоцкий дотошно не оберегал единственную дочь, для меня удивителен. Да, проблем он избегал, но его клиентами были люди, которых нужно опасаться всегда.
– Цветочек, ты же понимаешь: если мужик не трахает тебя, он трахает кого-то другого?
– Понимаю. – Соглашается, чем удивляет ещё больше. – Но для меня важно другое. Он мой человек, понимаешь?
