гостям и опять погрузился в глубокое кресло, где, вероятно, чувствовал себя очень удобно и покойно.
– Сейчас Эдика позову, – крикнул Костя откуда-то из глубины магазина.
Вешала с куртками, пальто, дублёнками, брюками, юбками и другими изделиями стояли не только у стен, они заполняли весь немаленький объём помещения.
– Сколько же здесь всего! – не вопросительно, а скорее утвердительно произнесла Людмила.
– Ну, Толик, действуй! Ты тут главный спец, не зря же мы столько сил потратили, чтоб тебя сюда притащить, – откликнулся Илья.
Наверное, он мог этого не говорить. Анатолия уже было не оттащить от изделий, которые услужливо снимал и крутил перед его носом какой-то смуглый от природы паренёк, внезапно появившийся из темноты.
Совсем недавно Анатолий Ильич Карпов был членом художественного совета Министерства лёгкой промышленности СССР по овчинно-шубным и меховым изделиям – такое название имела эта как бы общественная организация, без одобрения которой, впрочем, ни одно новое изделие не могло появиться на прилавках магазинов. В совете были ведущие специалисты и из домов моды, и с меховых фабрик, и из научной среды. Вот и Анатолий входил в его состав как представитель своего института. Впрочем, почему входил? Никто ведь его оттуда исключать не собирался, просто Анатолий место работы поменял, но продолжал заниматься всё тем же. Он отслеживал тенденции развития моды на меховые изделия, но, в отличие от ведущих художников-модельеров в этой непростой отрасли, занимался не созданием новых моделей, а защитой отечественного приоритета в меховой моде. Он помогал авторам оформлять заявки, добиваясь затем выдачи свидетельств на промышленные образцы – таких, понимаете, своеобразных патентов на готовые изделия, гарантирующих, что последние обладают мировой новизной и несомненными художественными достоинствами.
Намётанный глаз сразу замечал всё: и изредка встречающиеся кривые строчки, и небольшие ошибки при раскрое, но здесь это вовсе не превратилось в систему, на наших ведущих предприятиях такое тоже иногда встречалось. В основном в этом салоне (назвать его магазином просто язык не поворачивался) были представлены достойные изделия, а выделка шкур, из которых они были пошиты, просто восхищала.
– Наверное, здесь работает кто-нибудь из ИОККГП (за этой аббревиатурой скрывался Институт обувной, кожевенной и кожгалантерейной промышленности из Софии, для знающих людей эта расшифровка не требовалась), – полагая, что никто его не поймёт, пробормотал сквозь зубы Анатолий, но тут же услышал мягкий южный говор:
– Вы совершенно правы, у нас работает бывшая заведующая отделом этого института.
– Уж не Дора ли Иванова? – спросил Анатолий, поворачиваясь на голос.
– Действительно, это она, только теперь вовсе не Иванова, да и не Дора тоже. А вы что, с ней знакомы?
– Да, и неплохо, – ответил
