побежали по телу, красные прожжённые символы засветились на коже, чуть обожгли, но и исцелили, даровали невиданное насыщение, чуть притупили ярость.
Все рождённые правители Файердора обязаны были проходить через магический ритуал, который выжигал на теле охранные рисунки. Это была наша надежда на безопасное будущее, на возможность умереть в старости в собственной постели в кругу семьи, родных и близких, а не сойти с ума. Правы были остальные, когда считали огненных опасными. Драконы больше всех подвержены лишению рассудка, потому что живут дольше обычных людей и сильно связаны со зверем, а зверь с магией. Мы более эмоциональны, а уж драконы огня и подавно. Звериная суть нуждается в постоянной дисциплине и тренировке, стоит чуть ослабить хватку, и дракон может сожрать, поглотить личность человека, пересилить разум и одичать. Так случалось с предками и первыми правителями, но потом люди нашли способ контролировать ярость, используя эфир, и сделали магическую защиту, что причиняла боль, но и держала в узде. Стоило мне разозлиться, и руны вспыхивали, обжигая тело и отвлекая от эмоций. Вот так, чередуя боль и ярость, мы могли существовать, но и имели преимущества перед другими видами драконов. Огонь обладал разрушительной силой и мощностью, а уж чёрная масть и подавно.
Мне повезло взять этот проклятый чёрный цвет. Мой дракон силён, но и опасен. Он своенравен, настырен и быстрее выходит из себя, иногда отказывается подчиняться, но с моим ящером мы научились договариваться и как-то прожили бок о бок столько лет. Для дракона – это время ничего не значит, а для человека – считай полжизни. Именно внутренний зверь вытащил с того света, помог возмужать и вернуться в игру.
«Да, возвращение было запоминающимся», – я нахально улыбнулся, но в то же время ощутил жалость и сожаление, но не раскаяние.
«Хочешь полетать?» – предложил своему Драгу, так я называл дракона. Впервые обратившись в детстве, придумал ящеру имя, а он не противился. Не все привечают такое, считают, дав имя внутреннему дракону – выделяешь его как отдельную душу, а это опасно необратимыми последствиями и раздвоением личности. Но я рисковый.
Я с разбега сиганул с балкона и обратился в воздухе. Змей вырвался и взмыл в облака. Тяжело долго находиться вдали от дома. Мне не хватает огненной стихии. В Лиалондоре совсем нет вулканов, нет огня, лишь проклятая вода. Ненавижу воду. Уже больше недели я не возвращался в Файердор и не подпитывался энергией своего элемента. Чем дольше дракон вдали от источника силы – тем слабее становится, а вместе со слабостью приходит агрессия, и эмоции начинают выплёскиваться за края, а зверь беснуется и не слушается, пытается бороться с человеческой сутью. Пока я не чувствовал изменений, но знал, что скоро придётся вернуться в Файердор. Чем дальше войска уходят на территорию Лиалондора, тем дольше лететь назад и слабее моя стихия, поэтому наш мир поделён, поэтому мы редко смешиваем масти, но я вынужден пойти наперекор и взять в жёны свой антипод – принцессу воды. Воды! Гребаная дипломатия. «А ведь и правда, было бы проще, окажись она мертва…», – подумал дракон, но я с ним не согласился, осадил его, и тот лишь пыхнул дымом из ноздрей.
Лирая насмешила сегодня.
