растянутый, как будто ленивый. Или – из последних сил. Со странным влажным причмокиванием в конце.
– Так рычат зомби, – таинственным полушепотом сообщила Регина.
Хамерхаузен был безмерно рад, что рыжая не могла видеть выражение, появившееся у него на лице.
– Ты совсем спятила?
Он произнес это не с осуждением. Скорее с сочувствием.
– Да? – Регина и не думала отказываться от своей безумной идеи. – А почему он так медленно двигается?
– Может быть, это какой-нибудь гигантский слизень, – предположил Хамерхаузен.
Идея со слизнем, разумеется, тоже была высосана из пальца и явно не тянула на всеобъемлющее объяснение происходящего. Но все же слизень был лучше, чем зомби. И, в соответствии с принципом Оккама, вполне имел право на существование.
– Слизень, – только и сказала Регина.
Но произнесла она это так, что Вииру сразу стало ясно – она считает его идиотом.
Из темноты раздался тяжелый, протяжный вздох.
– Это тоже слизень? – насмешливо осведомилась Регина. – Идем!
Рыжая схватила Хамерхаузена под руку и потащила за собой.
Насколько мог определить Виир, двигались они теперь в направлении, перпендикулярном тому, что выбрали прежде.
Собственно, им было все равно куда идти. Не зная местности, они двигались наобум. Но все же рамону было любопытно, с чего вдруг Регина решила свернуть? Или она все делала, не думая?
– Послушай… – начал Хамерхаузен.
– Не сейчас, – оборвала его Регина.
– Я только хотел спросить…
– Не время.
– Мы уже оторвались от этого… зомби.
Регина, не останавливаясь, посмотрела назад.
Там была только темнота. Красный крест пропал.
– Вот видишь, значит, я была права!
– Насчет чего?
Хамерхаузен ладонью прихлопнул впившегося в шею москита.
– Это был зомби!
– Ну… Я просто так сказал про зомби.
– При чем тут ты? Мы свернули в сторону, а зомби продолжил идти в том же направлении, что и прежде. У этих тварей нет мозгов, поэтому соображают они туго. Пройдет какое-то время, пока он поймет, что оплошал.
– Это ты в кино видела?
Хамерхаузен даже не пытался скрыть иронию.
– По-моему, это очевидно. Если у существа нет мозгов, оно не в состоянии сопоставлять факты и делать выводы.
– Существо без мозгов не может оставаться живым.
– Так зомби – они же мертвецы.
– Мертвецы не могут ходить.
– Зомби – это живые мертвецы.
Хамерхаузен безнадежно цокнул языком. Продолжать разговор в том же духе было бессмысленно. Все мысли и суждения рыжей подчинялись какой-то своей, весьма своеобразной логике, постичь даже самые основы которой Виир был не в состоянии. Наверное, потому, что у него-то как раз мозги были в порядке.
Регина
