никто и не подумал об эстетической стороне такого архитектурного добавления, а теперь помещение было заполнено гостями Молли, приглашенными для того, чтобы послушать Мозеса Гаму. Тара воспрянула духом, оглядевшись; здесь были только энергичные творческие люди, одухотворенные и умеющие выражать свои мысли, наполненные азартом жизни и обостренным чувством справедливости, гнева и бунтарства.
Это было собрание, какого Вельтевредену никогда не увидеть. Прежде всего здесь присутствовали чернокожие, студенты из университета для черных в Форт-Хэйре и нового университета Западного Кейптауна, учителя и юристы, и даже чернокожий врач, и все они являлись политическими активистами. Хотя им было отказано в праве голосовать или избираться в белый парламент, они начинали говорить со страстью, которую невозможно было не услышать. Присутствовали там и редактор черного журнала «Драм», и местный корреспондент газеты «Советан», названной в честь расширяющегося черного поселения.
Одно лишь это социальное смешение с черными делало Тару бесконечно отважной.
Белые в этой комнате оказались не менее необычными. Некоторые из них состояли в коммунистической партии Южной Африки еще до того, как эта организация была распущена несколько лет назад. Был тут человек по имени Харрис, с ним Тара уже встречалась в доме Молли. Он сражался в рядах еврейской подпольной организации «Иргун» на территории Палестины с британцами и арабами, высокий свирепый мужчина, который возбуждал в Таре восхитительный страх. Молли намекала, что он имеет немалый опыт партизанской войны и диверсионной работы и наверняка постоянно втайне разъезжает по стране или проникает через границу в соседние государства по каким-то таинственным делам.
С мужем Молли о чем-то с жаром беседовал другой юрист, из Йоханнесбурга, Брэм Фишер – он специализировался на защите черных клиентов, против которых были приняты мириады законов, предназначенных для того, чтобы заставить их молчать, обезоружить и ограничить в передвижениях. Молли говорила, что Брэм реорганизовал старую коммунистическую партию, превратив ее в подпольные ячейки, и Тара воображала, что, может быть, однажды и ее пригласят присоединиться к такой ячейке.
В той же группе состоял и Маркус Арчер, еще один бывший коммунист и индустриальный психолог Витватерсранда. Он отвечал за подготовку тысяч черных рабочих для золотодобывающей индустрии, и Молли говорила, что он помог организовать профсоюз чернокожих шахтеров. А еще Молли шепотом сообщила, что он был гомосексуалистом, но использовала для этого новый термин, которого Тара никогда прежде не слышала:
– Он гей, все это знают!
И поскольку это было абсолютно неприемлемо в приличном обществе, Тара сочла это восхитительным.
– О боже, Молли! – прошептала она. – Это так интересно! Это же настоящие люди, они заставляют меня наконец-то почувствовать себя по-настоящему живой!
– А вот и он. – Молли
