лишь друг и одноклассник Генка Троицкий, а она-то чуть от страха не умерла.
– Сделала, – справившись с нервной дрожью, кивнула девочка. – Вот только…
– А ты чего здесь? – внимательно разглядывал Ясю мальчишка. От него не укрылось, что девочка сильно замёрзла. Покрасневшие руки, обветренное лицо, застывшие дорожки от слёз на щеках… – Чего домой не идёшь?
– Там… там… – Яся всё-таки разревелась. – Беда в доме, Трояк.
– Беда? – недоверчиво протянул Генка. – А что случилось?
– Не знаю…
– А говоришь беда… Что с тобой, Яська? Кукушка поехала? – посочувствовал мальчишка.
– Просто… я могу чувствовать то, что другим недоступно, – призналась девочка. – Я не была дома, но знаю, что с мамой беда. Её нет больше… А я вот… боюсь зайти. Уже, наверное, два часа стою, – доверительно пожаловалась она.
– Точно кукушка… – вынес вердикт мальчик. – Идём.
Яся вдруг поняла, как рада видеть рядом Генку, отчаянного хулигана и двоечника. С ним не страшно. Что бы ни случилось – не страшно. Одна бы она так и стояла, не решаясь зайти в дом. А появился Генка, всё решил за неё, взял за руку решительно, не слушая возражений, потащил к крыльцу.
– Не бойся. Я с тобой.
Яся нервно хихикнула. С тобой! Как громко сказано! Чем он, мальчишка двенадцати лет сможет помочь ей? Разве что беду разделить, но и это уже немало.
Дом встретил их неестественной тишиной, настолько гулкой, что уши закладывало. Ясин мандраж передался и мальчику.
– Ясь…, – прошептал он. – А мама твоя точно дома была?
– Да. Точно. Она никуда не собиралась. И потом… видишь, свет на кухне, так же шёпотом ответила девочка.
– Странно…
Щёлкнул выключатель, узкая прихожая осветилась жёлтым светом. Яся зажмурилась.
– Рудакова… ты это… постой здесь, я посмотрю.
Генка храбрился изо всех сил, показывать свой страх девчонке он не намеревался, но Яся слышала страх в неуверенном шёпоте, видела в скованности движений. Ничего. Она никому и никогда не расскажет, главное, чтобы не сбежал Генка, не оставил её один на один с потусторонним ужасом. Она кивнула, застыла, спиной вжавшись в стену, Генка неслышно двинулся по коридору, скрылся в комнате.
Одной стало невыносимо страшно, девочка, превозмогая накатившую слабость в ногах, медленно двинулась следом за другом.
Он перехватил её у двери в комнату, схватил в охапку, оттеснил обратно к двери, совсем по-взрослому, что-то торопливо зашептал в ухо. Девочка не понимала, мотала головой, вырывалась, но Генка держал крепко, увлёк на кухню, плеснул ей в лицо водой из стакана.
Яся тяжело и неуклюже осела на потёртый кухонный диванчик, Генка, не размыкая объятий, всё что-то неразборчиво шептал, ни слова не разобрать. Губы разомкнулись с трудом, сил хватило едва слышно выдохнуть два слова:
– Что
