недоступной обычному человеку.
– Знаешь, – разлив по кружкам растворимый кофе, начал Егор, – Есть такое понятие: ребёнок без судьбы. Не слышал?
– Будто бы… В дневниках деда Тихона что-то было… – вспомнил Антон, обхватывая ладонями большую кружку жизнерадостного цыплячьего цвета.
– Не совсем то. Я так понимаю, у Тихона судьбы не было, поскольку он, в принципе, не должен был выжить, а в случае с Макаром другое… Он способен менять собственную судьбу, поскольку является первым ребёнком после снятия проклятия. Это как… он рождён с нулевой энергетикой. Вроде обычный ребёнок, развивается, как и все, но, что в него вложить, то и будет. То есть, если его воспитывать в среде…, как бы это сказать… – Егор замер на мгновение, пощёлкал пальцами, пытаясь чётко сформулировать мысль, – короче… попади он в руки колдуна, предположим, расти в этой среде, и он вырастет великим колдуном, понимаешь?
– Кажется, да…
– А попади в руки диктатора, страна получит Сталина или Гитлера, к примеру. Я думаю, он и был похищен с определённой целью. Не выкуп им нужен, Антон, а именно Макар. Он для похитителей большая ценность. И, ты не думай, с него пылинки будут сдувать.
– Мне от этого не легче.
– Должно быть легче. Макар жив, а это на данном этапе главное.
– Да, конечно ты прав. Но его же надо искать! Вот как мы в полиции предъявим возможный мотив? Скажем, его колдуны похитили? Да любой мент разве что пальцем у виска покрутит и санитаров вызовет. А ещё проще, сделать виноватыми нас с Риткой. Это же так логично. Никто ничего не видел, свидетелей нет. Вот и будем мы срок мотать, пока из нашего сынишки диктатора растить будут. Ну или колдуна…
– Посадить вас никто, конечно, не посадит, существует презумпция невиновности, но нервы потреплют. Да и мальчика, конечно, искать надо. И в этом вопросе на полицию точно надежды нет.
– А самим-то как? – уныло смотрел в пол Антон. – Зацепок нет…
– Тут ты прав… Надо Лизу вызванивать. Может, ей что увидеть удастся…
– Думаешь?
– А как иначе? У неё огромный потенциал, к сожалению, очень редко используемый.
– Она вне зоны доступа.
– Это не страшно. Лиза сама почувствует всё, что должна. Я просто уверен в этом.
5
Старуха, прижимая к груди ребёнка, застыла на пороге огромной гостиной. Шторы завешаны, полумрак, единственным источником света, не считая чёрной свечи на массивном столе натурального дерева, является жарко натопленный камин, за столом, утопая во мраке, сидит человек. Мужчина. Угадывается только контур, черты лица скрывает густой мрак. Но ей не нужно видеть, она чувствует угрозу, исходящую от него. Страшный человек. Она на своём долгом веку подобных ему не встречала.
– Валентин! – окликнула старуха. – Я выполнила обещание. Вот тебе ребёнок. Тот самый, я проверила. Теперь сдержи слово и ты!
– Хорошо, что принесла, – небрежно кивнул человек за столом. Голос его тёк тяжёлым бархатом, обволакивал, заставлял замирать от ужаса. –
