злости и пальцы на револьвере. Убей он ее сейчас, и правды будет похоронена вместе с ней. Когда-нибудь, через годы кто-то докопается до истины, вот только свидетелей тому уже не будет. Мертвецы как правило не болтают.
Дрожащей рукой Форман нацелил револьвер в ее сторону и с трудом удерживал руку, сносимую порывами ветра. Ожидаемый для нее исход, глупый для него финал. Ему следовало сделать это раньше, намного раньше. Оставить ее там – на брусчатке, рядом с телом Джерома под пулями, но с возрастом мы все становимся сентиментальными. В случае Джейсона, еще и трусами.
– Стреляй, – смирилась Эванс и не двигалась, как и Форман, боровшийся с последними сомнениями. – Стреляй, только в этот раз постарайся наверняка, а то ожидание, знаешь ли, хуже смерти, – об этом она знала по личному опыту, как, судя по выражению лица, и сам Джейсон.
– Мы можем договориться, – так нелепо слышать сейчас от него.
Когда это Монстр шел на сделку без долгих уговоров. Только в одном случае – когда боялся. И сейчас он боялся. Не того, что Мэймэй откроет правду, не ножа Атласа. Он боялся, что все узнают, кто он на самом деле – трусливая крыса, барыга, толкающая травку в подворотне, взлетевшая до небес, сыкливый пацан, прятавшейся за юбку подруги. Это уничтожило бы его, стерло в порошок и без помощи Атласа, поэтому она до сих пор жива – догадка настигла ее, как и очередной ветреный порыв.
– Так ты ему скажешь, Ди? – и снова ни тени эмоций не на ее лице, не в голосе: звенящая пустота и колючий декабрьский ветер. – Так ты скажешь Атласу, когда он придет по твою душу?
– Ты знала, ты все знала с самого начала! – его нелепые оправдания собственной трусости выглядели жалко. Форман сорвался в привычный приступ ярости. Рука с револьвером задрожала. В любое другое бы время он спросил бы Эванс что делать, подсказать, найти решение, упаковать в пищевую пленку и сбросить в реку, но здесь она ему не помощник. Больше нет.
– Пусть это будет твоим оправданием, – не было никакого смысла ждать от него прозрения. Трос в ее руке натянулся, когда крюк шкрябнул о крышу. – Стреляй, Джейсон, – горько сказала она. – Стреляй и никто не узнает, что ты сделал, – рука в перчатке сильнее сжимала крученые стальные нити.
– Мэймэй, – умолял он. – Я не хотел, – в голосе не умирала надежда на хороший для него исход, где она будет молчать, как и всегда, покрывая его оплошности.
– Он придет за тобой, – ее последние слова, и выстрел разорвал тишину крыши.
Нажав на спусковой крючок, Форман забывал о главном. Не о пепелище на месте лечебницы Санспринг, не о резне банды Залива, не погибшем Джероме. Ослепленный яростью он забыл, что возмездие настигнет вне зависимости от участи его Мэймэй. Идет Северный Ветер. Никому от него не спрятаться.
В старании пробить себе путь наверх Форман отправил ее в падение – в темноту и одиночество. Прощание с тем, кто был ей когда-то дорог – ее постоянной, среди множества переменных, вышло скомканным. Подброшенная монета упала. Единица
