которая должна была соединить землю с небом.
– Да, но все же ты вернулся?
– Из плена вырвался я с помощью случайного знакомства. Помог мне старец-иудей, весьма почтенный в своем народе. У них он звался непонятным словом «пророк». Он говорил с их Богом Яхве напрямую. Так он считал, по крайней мере. Он мне пообещал даровать свободу, но взял зарок, чтобы я тоже когда-нибудь подобно ему спас невинную душу даже ценою собственной жизни. Я не поверил, что у него получится избавить меня от рабства, но все же возразил. Сказал, что вряд ли я исполню обещание, потому что у меня есть уязвимое место. Моя жена. Я так ее люблю, что если ее жизни будет угрожать опасность, то не спасу, а наоборот, убью и сотню я невинных. Но он стоял на своем, сказав, что она любит меня не меньше, что нам предстоит какое-то общее испытание, и что это испытание спасет не одного, а целый народ.
– Раз ты здесь, значит у иудея получилось?
– Еще как, он стал толкователем снов при вавилонском дворе. Правда, влияние его было шатким, так как жрецы Мардука ревновали его славе. Того и гляди, пророка вновь могли упечь в темницу или бросить в ров со львами на растерзание, но он успел – гонец приказ принес, чтоб меня разыскали, снарядили в дорогу и выпустили на все четыре стороны. Я посох взял, вот этот самый, у него. Он мне предрек, что стану пастухом. И палка эта пригодилась мне не раз, когда после возвращения бродил я в поисках исчезнувшей жены по всем селеньям.
– Нашел ее?
– Да, но не в родном краю, в столице разыскал, здесь, в Экбатанах. Она после войны отправилась сюда за мной, живым, или забрать мои останки. Здесь разыскала мою хазару, но ей поведали, что муж ее покрыл себя позором, стал дезертиром и с поля боя бежал как трус.
– Кто же посмел? – Гарпаг нахмурил брови, но вдруг вспомнил девушку, которая к нему явилась выспрашивать про какого-то пропавшего без вести. Он опустил глаза.
– Да… – решил закончить Митридат, – Она скиталась после. Без еды, в одних лохмотьях. Бросали кости ей, как водится, дразнили бездомной собакой – Спако по-мидийски. Так имя это к ней и прилепилось. Вот и живу я с тех пор с любимою и верною «собачкой», которая пришла издалека, чтобы меня найти. В итоге, я ее узнал, когда из миски она лакала воду вместе с псами Астиага прямо у конюшни. Живем со Спако там, у горы горбатой, и скоро Спако разрешится, надеюсь хватит нам на пропитание.
– Прости меня, – повинился Гарпаг, – возьми, здесь пара золотых. – Он протянул монеты.
– Я своим рассказом не выпрашивал подаяние. Мне хватает на жизнь. – отказался пастух.
– Это не милостыня. Это плата. – жестко отреагировал сановник.
– Я плату не возьму за твое спасение. Это был долг воина.
– Знаю, это плата за другое.
– За что?
– Оставлю я тебе корзину с мальчиком. Мне Астиаг отдал приказ его убить.
– Убить? – не поверил своим ушам пастух.
– Ну да, убить. Или утопить.
