лума. Интересно, что, популяризируя биографии эпатажных представителей медиабомонда, автор воспользовался любопытным приемом экстраполяции достижений киноиндустрии на почву литературы. Структура и смыслы произведения сходны с теми, что использовались американским режиссером Бобом Фоссом при создании широко известного фильма «Кабаре». Общность эпохи, событийной канвы и целей авторов обусловили схожие методики демонстрации ритма политической эскалации в условиях больного разбалансированного общества. Идентичность фабулы обеспечила сходный результат. Эссе воспринимаются как повести с динамично развивающимся сюжетом и полностью захватывают все внимание читателя. Жанр произведений можно обозначить как летопись эпохи в человеческих судьбах.
Существенным отличием литературного опыта Ф. Усканга от приемов Б. Фосса является обращение к иной категории персонажей. Режиссер оперирует образами вымышленных инертных обывателей, а литератор иллюстрирует эпоху реальными личностями, некогда претендовавшими на роли властителей дум.
Гуманитарная квалификация автора позволяет верно определить стартовый рубеж описываемого периода, отнесенный к 1922 году. В этот исторический момент стало очевидно, что Веймарская республика не способна решить проблемы разобщенных социальных групп, следствием чего явилась апатия большинства при одновременном росте националистического экстремизма групп, недовольных проводимой политикой исполнения Версальского мирного договора. Именно в 1922 году боевиками группы «Консул» в числе прочих «ноябрьских преступников» был убит В. Ратенау. Данное событие не потревожило богемную публику «Романского кафе», но имело далеко идущие последствия, поскольку погибший политик с группой единомышленников пытался отыскать противоядие «положениям Версаля» в формировании «системы Рапалло», переориентировавшей Германию на Восток. Молодчики «Консула» вольно или невольно помогли сохранить диктатуру победителей и исключили сей позитивный для немцев сценарий, направив вектор национальной истории прямиком к катастрофе. Подобных нюансов публика, собиравшаяся в «Романском кафе», естественно, не знала, сохранив, впрочем, от берлинцев подчеркнутое автором безразличие к тактике нарождающегося нацизма.
Историчность героев при ознакомлении с книгой приводит к формированию понятийного феномена. Объективизм и честность автора, наряду со следованием современной «западной повестке», приводят к специфическим результатам. Портреты героев выглядят абсолютно натуралистично и содержат все присущие им обильные девиантные черты, вызывающие закономерную оторопь читателя, придерживающегося традиционных поведенческих и жизненных стандартов. Изнанка персонажей, прописанных как жертвы эпохи, с одной стороны, крайне любопытна для исследователя, с другой – сильно упрощает понимание причин электоральных успехов разнородных германских консерваторов. В нашем Отечестве столь откровенной демонстрации морально-нравственных проблем естественных антифашистов прежде не проводилось. Это обстоятельство добавляет произведению остроты, но требует от читателя тщательного взвешивания информационных находок.
Следует понимать, что речь в произведении идет преимущественно о представителях постапокалиптической пены, поднятой на поверхность общественной жизни в итоге проигранной тотальной войны, революционных событий и регламентации информационного пространства с участием чуждой воли победителей. В таких условиях эпатаж, демонстративная девиантность псевдореволюционеров становятся смыслом существования закрытых корпораций, подобных исследуемому заведению общепита. Оценивая ситуацию, автор делает в тексте очень нужное уточнение, констатируя, что противники-экстремисты зачастую относятся к той же категории населения. О причастности к богеме, по его мнению, мечтали Й. Геббельс и многие другие националистские бонзы. Можно добавить, что карьерой художника грезил А. Гитлер, Э. Рем слыл и являлся половым девиантом, а «легенда нацизма» – рифмоплет Х. Вессель – промышлял сутенерством. Таким образом, диалектический принцип единства и борьбы противоположностей в недужной Германии в полной мере работал против местного общества и человечества.
Каждое последующее эссе отображает очередную масштабную проблему, встающую перед Германией, и на ее фоне проецирует жизненные перипетии укрывающихся в убежище «Романского кафе». Коллизии выглядят достаточно правдоподобно. Авторских компетенций вполне хватает для создания несколько упрощенных, но в целом точных картин разрушения основ добропорядочного немецкого бытия. Тогда как биографические этюды, интегрированные в условия катастроф, просто превосходны и привлекают внимание исторически искушенных читателей. Основная ценность работы заключается как раз в портретных набросках современников предгрозовой эпохи, которые далеко не всегда вызывают симпатию, но зачастую располагают к сочувствию как «посетители мира в его роковые минуты».
Тем, кто желает подробно изучить истоки большой германской инфляции или детально восстановить этапы разбойничьего нацистского режима, произведение поможет весьма ограниченно. Зато любителям исторических портретов будет очень любопытно узнать, что драматург и глава Баварской
