Опустевший кубок вновь наполнился хмельным зельем.
– Душа у меня не на месте, Тимофей. Хоть и недолго я на Москве, а княжение московское опостылело. Одна отрада – с Москвы вон.
Захмелевший Кряж удивленно поднял брови. Такого услышать он не ждал.
– Да худо ли, княже, на Москве? Град не мал, да и не беден.
– Верно все говоришь, Тимофей, а мне не по сердцу.
В туманной голове боярина крепла его давняя догадка. Тяготится княжением Владимир. Нет в нем задора.
Владимир опрокинул кубок и бессильно опустился на скамью. Замолчал. Смотрел вокруг невидящим взором.
Тимофей понял: перебрал медов новый московский князь. Видать, и вправду тяготится княжьей долей. Больше говорить было не о чем.
Гуляли все же не шибко. По-простому сидели за одним столом, не чинились. Княжич Владимир больших свит не любил. Особенно на соколином лове. Приехало с ним меньше дюжины, но шума за столом от этого не стало меньше. Много раз кричали здравицу и за нового князя московского, и за хлебосольного хозяина.
Сам хозяин пил меньше других. Больше подливал да посматривал, что к чему. Может, кто каким словом обмолвится. Иной раз краем уха такого услышишь от простого выжлятника, что не услыхал бы никогда по трезвому делу. Потому Кряж и держал ухо востро. Мало ли у кого язык развяжется.
Но гости гуляли как положено. Горланили песни вслед за дударями. Разом осушали кубки. Только подливай.
Под вечер, однако, и ему опостылела гулянка. Больше, чем на мед, стал заглядываться Тимофей на девок. Особенно ему приглянулась одна, обносившая гостей медами. Тут ему вспомнилось утро и девка-беглянка, улепетывающая через луг. Горячая кровь забурлила в нем, и он подозвал тиуна[39] Власа:
– Смышленый-то смерд Онуфрий в закупах еще ходит али выкупился?
– Да где в закупах, боярин. Почитай, с Петрова поста все семейство его обельные холопы.
Кряж одобрительно ухмыльнулся:
– Ладно, дело делаешь.
Отстранившись от тиуна, начинающий хмелеть боярин подозвал меченошу:
– Пойдешь до веси. Приведешь холопа Онуфрия дочь. Мол, честь ему великая. Князю за столом прислуживать будет. Понял ли?
Кряж толкнул меченошу в грудь. Тот тоже успел поднабраться боярских медов.
– Исполню все, боярин.
– Сщас же ступай. А Влас тебе дорогу обскажет.
Тимофея тоже стало клонить ко сну. Княжич Владимир давно дремал, оперевшись рукой на стол. Да и прочие поутихли. Лишь кое-кто пытался еще побалагурить да попользоваться боярским медом.
Меченоша вернулся ни с чем. На его протрезвевшем лице отпечаталась кровоточащая ссадина. Кряж долго смотрел на него.
– Ну?
– Не прогневайся, боярин. Не смог привезть. Горяча больно девка. Коромыслом отбилась. И…
Меченоша замолчал, но Тимофей все так же не сводил с него взгляда.
– Ну?..
Тиун – должностное лицо у князей или бояр.
