почти стих, – произнес он голосом, который Аверин до этого слышал только через переборки. – Можно выходить. Если повезет, доберемся до места минут через двадцать.
– Кузя, – спросил Аверин, – ты знаешь, куда мы едем и что там находится?
– Не совсем. Он просто привозил девушек. Там громадный особняк, на острове, он их приводил к черному входу и ждал, когда за ними придут. Забирала их женщина. А платил наниматель, которого он тоже возил на этот остров. Только на другом катере и из Приморска. Иногда других людей тоже возил. Но в самом особняке никогда не был.
– Ясно. Похоже, это нелегальный бордель, где девушек держат насильно и заставляют удовлетворять всякие причуды клиентов. Богатых клиентов, судя по всему.
– Выглядит так, – согласился Кузя. – Его наниматель иногда брал девушек в дом. Но не совокуплялся, нельзя, иначе «испортит товар». Я не очень понимаю, что это значит.
– Не важно, Кузя, я понимаю.
– А, хорошо. Просто этот урод тоже так делал. Это неприятно, я не хочу об этом думать. Зачем люди так поступают? С дивами, с другими людьми?
– Есть много причин, – вздохнул Аверин. – Некоторые не могут контролировать свои инстинкты, страсть к насилию, причинению боли. Вот и реализуют таким образом. Если такие люди богаты, для них организуют развлечения вроде тех, что происходят в этом особняке. А кто-то зарабатывает деньги на мерзких низменных страстях.
– Ага. Это очень противно. Почти как Данил, даже хуже. Но я потерплю. Знаете, – див обернулся, и Аверин увидел на чужом неприятном лице совершенно знакомое Кузино выражение, – в Управлении дивов учат не сбрасывать память. Даже память других дивов. Это нужно, чтобы потом можно было дать показания. Но это очень тяжело.
– Дивам настолько неприятна и ненавистна память другого дива?
Кузя попытался объяснить:
– Если ее оставить, сожранный… словно продолжает жить внутри. И кажется, что он может тебя захватить. Такая… постоянная борьба. Очень тяжело было сбросить личность Григора. Он как будто вцепился в меня и не хотел исчезать. И он был намного сильнее, но я справился. – В его голосе прозвучала гордость. Мужчина улыбнулся Кузиной улыбкой и добавил:
– Владимир бы, наверное, смог поглотить Григора и оставить себе что-нибудь полезное. А мне пришлось сбросить все.
Аверину стало любопытно:
– Нас учили, что в Пустоши существуют дивы вроде паразитов, которые могут сожрать изнутри дива, сожравшего их. Ты встречал таких?
Кузю передернуло:
– Не встречал. И надеюсь не встретить.
– Я надеюсь, ты никогда больше не вернешься в Пустошь.
Показались огни. Аверин увидел богато украшенный пирс, к которому были пришвартованы несколько фешенебельных яхт. Интересно, как они сюда добрались?
«Все ледоколы зафрахтованы», – вспомнил он и нахмурился. Черт, как же тут пристать, чтобы их не заметили?
Но Кузя отвернул от пирса и прошел вдоль берега,
