рвалось из объятий своего колючего одеяла, на мгновенье замерло, и недолго подумав «А не поспать, ли ещё?», окончательно стряхнуло с себя остатки сна, радостно засияло, залив всё вокруг своей озорной, рыжей улыбкой. Наступило Царство Его, начался День. И Солнышко, упиваясь своей властью над всем живым, заполнило собой всё, проникнув в самые тёмные и дремучие уголки Старого Леса. А на Большой Поляне в центре Леса, под первыми лучами солнца, открылась нереальная мистическая картина – обнажённые грациозные создания, покрытые короткой блестящей шерстью странно двигались то ли в трансе, то ли в танце. То ли люди, то ли кошки они словно слышали чарующую музыку, заставляющую их двигаться в определённом темпе. Изгибающиеся спины, воинствующий оскал и искорки, бегущие по шерсти от длинных красиво изогнутых когтей на руках до изящных плеч, не оставляли сомнений, что это танец Победы. Гимн Победы не был слышен, но любой бы, увидевший этот беззвучный ритуал, без сомнения бы понял – Они слышат свой Гимн. Они победили, и будут побеждать впредь. Они никому не отдадут ни одного дерева своего Леса. Они его Хозяева, только Им он принадлежит, потому что только Их сердца слышат Гимн Победы и стучат в едином ритме Великих Воинов.
И также беззвучно, всё дальше и дальше от Леса уползали, боясь даже оглянуться, стайки лохматых, коренастых брэдлогов. Больше походившие на животных, чем на разумных существ, они тянули за собой раненых и детёнышей, пытаясь спастись хотя бы за границами Леса, в незнакомой необъятной степи. В надежде, что туда не сунутся злобные Люди-Кошки. Люди-Кошки, выгнавшие их из Леса. Из того Леса где когда – то все они родились, где всегда жили рядом, где безмолвные и безотказные брэдлоги соглашались на любую работу, за которую не брались высокомерные, строптивые Люди-Кошки. Из того Леса, под деревьями которого сейчас лежали тела большей части безвольного, но трудолюбивого племени, остатки которого пытались теперь найти защиту в голом, открытом всем ветрам пространстве.
Отступая всё дальше, истерзанные, забитые существа не думали о будущем, не смотрели по сторонам и даже не стонали от боли. Они просто шли и шли, пока ноги не начали подкашиваться и один за другим они не попадали в густую, душистую траву. Какое-то время они лежали с устремлёнными вверх глазами, но ничего не видели. Очень сложно впервые увидеть то, о чём никогда не знал. Неразвитый мозг брэдлогов отказывался воспринимать увиденное и, лишь постепенно он впускал в себя огромное голубое пространство, охватившее весь Мир своей необъятной глубиной. Зрелище было настолько манящим, захватывающим своим великолепием, что несчастные забыли о боли и потерях, о пугающей неизвестности, их сердца впервые наполнились чем-то непонятно тёплым и волнующим. Они впервые увидели Чудо! Брэдлоги увидели НЕБО!!! Не мелкие голубые обрывки среди верхушек сосен, а огромное синее-синее, глубокое-глубокое НЕБО!
И в центре безграничного, голубого блаженства сияло самое могущественное, самое карающее и самое ласковое божество – СОЛНЦЕ!!!
И первый, преклонивший пред ним колени, стал называться Сильнейшим из племени брэдлогов…
– Маруся, я тебя очень люблю, но я не способна сегодня выслушивать твой наив, – Саня сидела на подоконнике у своей подруги и стряхивала пепел за окно. Несмотря на раннее утро на улице уже стояла духота, пронизанная приторным запахом клейких тополиных почек. Запоздалая весна, словно решив наверстать упущенное время, начала развиваться чересчур стремительно и в начале мая столбик термометра подобрался к отметке тридцать градусов. Наступившая жара грозилась сожрать своей разгорячённой пастью молодые листочки, в небе не проплывало ни единого облачка и даже ночью становилось не намного прохладней. И люди, и растения мечтали о дожде, о пресловутой грозе в начале мая.
Саша снова стряхнула пепел на улицу. – Вроде бы в Сибири живём, что с погодой творится?!
– Мы же на юге Сибири, а не в Тюмени, – засмеялась Маша. – Вот и загораем, как на юге. Между прочим, для тех, кто здесь не бывал словосочетание «юг Сибири» звучит довольно таки смешно. Многие и не знают, что кроме суровой зимы у нас жаркое лето, а в садах множество фруктов и ягод.
– Да, да! Только суровых зим давно уже не было, а лето началось весной. Глядишь, так скоро и пальмы начнём в открытом грунте высаживать и питаться будем собственноручно выращенными финиками и бананами, – Саня глубоко затянулась и, выпустив дым кольцами, снова стряхнула пепел.
– Сашка, прекрати! Сколько можно говорить! Там же бабульки на солнышке греются, а ты им пеплом головы посыпаешь.
– Это не пепел, а долгожданные осадки, пусть наслаждаются, – и, затянувшись в последний раз, она щелчком выбросила окурок во двор.
– Шурик, слезь, пожалуйста, с подоконника. У меня сердце заходится, когда ты за борт перевешиваешься, – Маша сказала это так умоляюще, что Сане пришлось спрыгнуть и пересесть на табурет.
Почти четверть века назад, первого сентября, они впервые встретились на школьном дворе. Оказавшись
