наша семья.
Дома у Ирины теперь я бывал часто. О женитьбе не говорили, я не торопил события. Ирина надеялась, что я останусь в Москве и после выпуска сыграем свадьбу. Моей же мечтой было уехать за границу и увезти её с собой, но заводить об этом разговор с будущим тестем не решался.
После третьего курса весь спецфакультет уехал в Каченское училище для прохождения лётной подготовки. В Каче готовили лётчиков-истребителей. Нас обучали управлять самолётом и летать с инструктором. Самостоятельное управление не было предусмотрено. Ощущение полёта на МИГе нельзя описать словами. Величайшая сила тяги у этой птицы. Машина вибрировала на взлёте, когда включали форсаж. Главное для нас в подготовке было иметь представление об управлении самолётом, чтобы в критический момент могли взлететь самостоятельно.
Водить БТР, БМП и танк мы могли в совершенстве. Все годы обучения отрабатывали вождение на этих учебно-боевых машинах. Для этого выезжали на полигон ГРУ в Калининскую область. Больше всего мне понравилось управлять командирской машиной на базе МТЛБ. Она развивала скорость до 80 км в час. Для гусеничной техники это был предел. На других типах машин такую скорость не наберёшь.
На четвёртом курсе нас увезли грузовым самолётом на остров Сахалин, на базу морских котиков. Это было секретное подразделение ГРУ. Боевые пловцы в специальном снаряжении могли проплыть до 70 км. Их задача состояла в том, чтобы с боевого корабля, дрейфующего в нейтральных водах, проплыть через пограничную зону до берега, взять контейнер, оставить там свой и вернуться обратно. Это подразделение совершало спецоперации по всему миру. О существовании этого подразделения знал очень узкий круг военных начальников.
Нас учили пользоваться водолазным снаряжением, глубоководным оборудованием. Под водой мне было страшнее, чем в воздухе. Хотя всё наше обучение было ознакомительным, но в будущей работе могло пригодиться. Поэтому на практических занятиях, я расспрашивал у инструкторов обо всех нюансах работы с аппаратурой и снаряжением. Все зачёты сдал на отлично.
Оставалась одна командировка на Памир, в роту горных егерей, для прохождения альпинистской подготовки. Увезли нас туда зимой, пока не было лавиноопасной обстановки. До Ашхабада летели самолётом ИЛ-76. Расписание самолётов планировалось так, чтобы прилёт был глубокой ночью. В тёмное время меньше видимости, больше вероятности скрыть свои действия. Система была продумана до мелочей. На альпинистскую базу, которая располагалась в Нагорно-Бадашманской области, нас увезли на машинах. Я никогда не был в горах. Они поразили нас своим величием и безмолвием. Ни одна местность не запоминается так, как горы. Они будут всегда тянуть к себе.
Удивило многообразие альпинистского оборудования и снаряжения. Вся нагрузка приходилась на руки. Инструктора знали, что мы будем ослабевать, и заставляли подолгу отжиматься. К концу месяца, проведённого в горах, я почувствовал, как налились предплечья. Все практические занятия проходили в реальных горах, на оборудованных маршрутах. На Сахалине
