которая не учится у вас.
– Шай не закрыл миар? Не верю! – вступил в диалог декан. – Он в состоянии справиться в одиночку с десятисетовым.
– Как видите, не справился.
– Не справился или ему помешали?
Все одновременно посмотрели на меня.
– Ничего я не мешала! Он сам… – выпалила я, но вовремя закусила губу.
Мои слова не примут в расчет! Если они настолько уверены в блондинистом недоумке, который вместо того чтобы уничтожать сет, наполнял его силой, то утверждения какой-то кочевницы станут для них пустым звуком. Я была в невыгодном положении, чтобы сейчас говорить правду. С одной стороны, лучше не открывать свои знания и умения перед незнакомыми людьми, а с другой – не надо принижать свои достоинства бессмысленными оправданиями перед самим ректором, к которому еще предстоит обратиться с просьбой взять меня в академию. Но это потом, не при посторонних лицах. Еще бы найти того человека, не встретившего меня у ворот.
Декану дико захотелось узнать подробности случившегося. Эдар поэтапно рассказал: вот эта кочевница напала на наследника, толкнула в искажение, иэн Баглез вызвал поисковиков, так как иэн Гальтон не появился через десять минут, а затем служба зачистки вырвала злостных нарушителей из уже десятисетового миара и отправила на его устранение проверенных людей.
На меня снова посмотрели. Иначе. И нет, не было в их глазах ничего хорошего.
– У девушки нет лицензии на тики, поэтому необходим замер. Прибор у вас, мы пришли за ним и попутно узнали о закрытии академии. Как бы нам решить эти два вопроса? Может, выпишете принцу спецпропуск?
– Исключено, – качнул головой ректор. – Академия будет закрыта для всех. Но давайте обсудим этот вопрос в моем кабинете. Леодрик, отведи на замер.
Мы разбились по двое и двинулись в разные стороны. И только надзиратель остался на месте, смотрел то на нас, то на ректора с жандармом, словно не понимая еще, что Эдар пришел не ради него.
– Так что произошло в миаре? – полюбопытствовал декан.
Я дернула плечами, отбилась общими фразами. Казалось, рассказывать правду не имело смысла. Так бы пришлось обвинять в случившемся принца, а отзываться о самом наследнике при постороннем человеке было не только некрасиво, но и достаточно глупо. Не стоит говорить слов, которые потом обернут против тебя. Молчание порой ценнее самых чистых бриллиантов.
Колдун по-своему воспринял мои невнятные ответы, ужимки. Кинул взгляд на пальцы, оценил мой резерв, сделал выводы. Необразованная, с маленьким резервом, запугана…
Я с невинным видом улыбнулась преподавателю. Проходя мимо квадрата с песком, где недавно пытались сотворить цветок, замедлилась.
– Идем, – поторопил меня Леодрик.
Мы миновали зал, вышли с противоположной стороны, оказались в узком коридоре. Раздевалки, душевые, закрытые помещения. За поворотом мы наткнулись на группу колдунов, и декан заулыбался.
– Почему не расходимся?
