кони (Гомер сидел на ипподроме неподалеку от Герантода и его царственной жены из Фессалоник Иллирии), муза вновь распростерла над ним крылья, затенив реальность и вложив в уста первую строку песни:
Вознесись над полями высоко, о ворон великий Эллады,
Осмотри эти земли, где много героев родилось для славы,
А потом тень свою брось на Аргос,
Герантодом великим ведомый.
Временно остановился и бросил взгляд на сразу отвлекшего Герантода. Тот уже забыл про зрелище, восхищенно посмотрел на Гомера и медленно, но крепко захлопал в ладоши. Подтягиваясь за царем, захлопали и приближенные.
– Гомер, эта песня прекрасна!!! Не продолжишь ли ты свою историю? Пой же, старец, сладка песнь твоя!
И Гомер снова запел, чувствуя, как слова, словно тенями выскальзывающие из неизмеримо далекого прошлого, сами складываются в строфы.
Вот они, кони, быстрее Пегаса крылатого мчатся,
Искры летят от копыт, угасая в мятущемся вихре,
То Герантодовы кони, взращенные в ласке и неге.
Будь у героя-атлета столь сильный и чуткий товарищ,
Чтоб удержал от паденья, удара циклопа иль змея,
Разве ж не будет героем он, стольких врагов победивши
Сидя на сильном и смелом, подобном такому, коне?
Опытный муж Герантод, чья известна отвага и доблесть!
Если бы жил ты в краю, где пасутся привольно ксиланы,
Рогом во лбу протыкая покров благосклонного неба,
Ты бы поспорил о яви с самим многомудрым Олиссом,
Силу проверил у Тора в бою беспощадном на копьях,
И победил, пронеся высоко отсеченные главы
В знак торжества – полубоги преклонят колени.
Песня стрелой пронесется, рассеется по миру ветром,
Всяк стар и млад восхищенно услышит ту песню
И до седьмого колена прославит царя Герантода.
Мчитесь же, кони, как песня – звенящею меткой стрелою,
С пеной у рта и глазами, столь полными Зевсовых молний,
И донесите царя вы, несущего свет Герантода,
К белым вратам парадиза, где сном начинается вечность…
Гомер приумолк, и Герантод, привстав с седалища, снова начал хлопать в ладоши, затем обернулся, и зычно крикнул, полуобернувшись, приказчику:
– Каресиад! Моим повелением – коня величайшему певцу в подарок, чтобы знал щедрость и почитание царя Аргосского!
А потом повернулся в Гомеру и, прищурившись, спросил:
– Только, певец, скажи мне – кто эти герои из твоей новой песни, Олисс и Тор? Никогда не слышал о них.
Гомер почтительно склонил голову.
– Ты не слышал о них, мой царь, потому что я никогда не пою новых песен. Я лишь скромный рассказчик того, что было совершено слабыми богами и сильными людьми. Герои, о которых я пел, позабыты в солнечной Элладе, но их
