.
Забежав в уборную, она открыла на всю мощность кран, и, не в силах сдерживать слезы, заплакала, опустив голову на руки.
– Я – Свистулька, Свистулька, да, я Свистулька! Ну и пусть! Даже если обзовёшь меня последними словами, я всё же буду любить тебя, Денис! – её голова снова упала на руки и она разразилась рыданиями…
Глава 1. Школа
– Ну что же, ребята, – Нина Анатольевна повернулась к классу, закончив писать домашнее задание на доске. – Подходит к концу наш последний учебный год, осталась одна короткая четверть. Надеюсь, вы все постараетесь, соберёте волю в кулак и закончите четверть лучше, чем три предыдущие.
Класс страдальчески заохал.
– Алёна Свистунова, иди к доске, – позвала Нина Анатольевна. – Ты приготовила любимый стих?
Алёна кивнула и поплелась на пятак позора.
– Борис Пастернак, – тихо сказала она. И после паузы, глубоко вздохнув, процитировала:
– Февраль. Достать чернил и плакать.
Кричать о феврале навзрыд…
Девчонки, переглядываясь, хихикали, ведь они приготовили стихи о любви, в основном, Есенина. Мальчишки крутили у виска, корчили рожи, а Алёне так сильно хотелось выразить эмоции в этом стихотворении, хотелось кричать:
– Где как обугленные груши,
С деревьев тысячи грачей
Сорвутся в лужи и обрушат
Сухую грусть на дно очей!
Под ней проталины чернеют,
И ветер криками изрыт
И чем печальней, тем вернее
Слагаются стихи навзрыд!
Но только её голос набрал силу, как она глянула в зелёные глаза Дениса, как он упал практически до шёпота. Не получилось взлететь, не случилось надрыва, даже с любимым поэтом Алёна заведомо проиграла. Её спас звонок, весёлой трелью ворвавшийся из коридора. Класс зашумел, загромыхал стульями. Кабинет наполнился разговорами, смехом и прощанием с Ниной Анатольевной.
– Так, класс, – привлекла внимание Лерка Фролова, – что по поводу последнего звонка? Есть идеи?
– Я думаю, можно в парке погулять, пофоткаться на память, – выдала Танька Елина, ей вторила её закадычная подружка и подпевала, Сонька Потапчук.
– Да ну, фу… – протянула Дрёмычева, – Просто так шариться?
– А что ты предлагаешь? В кафе? – встрял Кирилл.
– А чего бы и нет? – ответил за Дрёмычеву Фролов. – Вон, Петров тамадой будет. Будешь, Вано?
– Да иди ты, – отмахнулся Петров, продолжая что-то списывать с Наташкиной тетради.
– Что, идей вообще нормальных нет? – уточнила Лерка.
– Может, на озеро? – предложила Наташа.
– Идея неплохая, только вода ещё холодная, – Сашка сел рядом с Леркой на парту, закинув ей на плечо руку. Та фыркнула, скинув конечность Мишина.
– А, давайте, ко мне на дачу? – предложил Денис. – У нас там баня, домик. Только чур, грядки не топтать и цветы не рвать, мать вздёрнет.
Все оживились.
– Меня не пустят, – вздохнула Наташа.
– Ну, скажи, что все едут, – стали уговаривать её девчонки.
– Скажи родокам, что Свистулька тоже едет, – предложил Мишин, – сразу отпустят.
– Ты же едешь? – обратился он к Алёне.
Все обернулись на неё, в ожидании ответа. Алёна никогда не получала столько внимания от класса, никогда от неё ничего не зависело. А сейчас уважение класса и дружба с Наташей на кону…
– Я попробую у мамы отпроситься… – пролепетала она.
– О, наш человек, – воскликнул Мишин.
– Спасибо! – обрадовалась Наташа.
В последующие дни разговоры в классе крутились вокруг выпускного, нарядов, туфелек, украшений, вокруг поступления в ВУЗы, вокруг летнего отдыха. Алёна же становилась грустней и печальней день ото дня. Она переживала, что последний месяц она видит Дениса. Он собирался в Питер, она – в Педагогический в их городке.
У Алёны нередко случались бессонные ночи, она часто плакала в подушку, но наутро она была, как всегда, в порядке и глаза её искали упрямый чуб светлых волос, когда она входила в класс.
Последний звонок прозвучал как и положено, двадцать пятого мая. Денис нёс на плече маленькую девочку, которая трезвонила колокольчиком. Выпускники танцевали отрепетированные танцы, благодарили учителей, малыши рассказывали стихи, пели песни.
