карьеры и магии. Теперь Луис был моим единственным шансом избавиться от древнего проклятья. Вернее… не он, а благословение Теней, получаемое во время брачной церемонии.
Жених знал об этом, но клялся, что его чувств хватит на двоих. Я сильно сомневалась, хоть и надеялась, что мы сможем построить брак на понимании и взаимоуважении. В конце концов, не я первая выхожу замуж по расчёту…
– Миледи Катарина Левиер, – раскатистый голос жреца вырвал меня из размышлений. Я и не заметила, как дошла до алтаря. Оставалось обменяться брачными клятвами и браслетами, а затем нанести татуировки. – Согласны ли вы…
Не согласна…
В душе все закипало от злости и бессилия. Никогда ещё не чувствовала себя настолько паршиво. Хотелось бросить букет и удрать из храма, подхватив юбки. И плевать на скандал! Это лучше, чем ломать жизнь себе и Луису.
Я украдкой посмотрела на улыбающегося мага. Светлые волосы, аквамариновые глаза и взгляд, полный щенячьей преданности и нежности… мне остро захотелось взвыть от тоски. И, что ещё хуже, увидеть на его месте совершенно другого мужчину. Знойного южанина с янтарными глазами и абсолютно невероятной улыбкой…
Щёки опалило румянцем, но жрец и жених восприняли это по-своему:
– Миледи Левиер? – повторили настойчиво, подсовывая мне подушечку с брачными браслетами.
Бездна… Нужно собраться и выбросить из головы мысли о Сантьяго! Его я точно не люблю, это всё проклятие!
– Я…
С улицы донёсся оглушительный грохот и до боли знакомый драконий рёв. Мужчина из моих грёз и кошмаров оказался лёгок на помине.
– Что происходит? Вы слышали…
Договорить жрец не успел. Двери храма распахнулись, и в проёме возникла мощная фигура великого инквизитора Сантьяго Мора – главной «причины», по которой я сейчас стояла возле алтаря, проклиная всё на свете.
Из-за дурацкой ошибки моей помощницы наши судьбы связало древним заклинанием. Оно вызывало невыносимое влечение и навеивало чувство влюблённости, но дракон уверял, что я его истинная пара и чувства настоящие.
Я пыталась всё объяснить… Говорила, что во всём виновато проклятие, и единственный способ ослабить узы – это держаться друг от друга подальше, но у Сантьяго на этот счёт было своё мнение.
– Я её забираю! – раскатистый голос эхом разлетелся по залу, заглушая нежную музыку и удивлённые перешептывания гостей.
Повисла напряженная и гнетущая тишина. Спорить с инквизитором, разумеется, никто не рискнул. Только Луис попытался заикнуться:
– Темнейший…
– Ррахаг! – В дверях появилась чешуйчатая морда Тени, и в капелле повисла звенящая тишина. Огромный чёрный дракон сверкнул янтарными глазищами, и убедившись, что все притихли, отполз в сторону.
Сердце сжалось от боли и тоски… Когда-то и у меня была такая Тень – вторая ипостась, отражение истинной Силы и могущества мага. Теперь моя драконица мертва, а я – пустышка…
– Ещё кто-то желает высказаться? – лениво поинтересовался Сантьяго.
Желающих, увы, не нашлось, но я не собиралась сдаваться!
– Темнейший, – подбоченившись произнесла, – вы не имеете права срывать церемонию! По закону…
Закон для Мора был не писан. В несколько шагов оказавшись рядом, он перекинул меня через плечо и потащил к выходу, игнорируя рассерженное шипение и сдавленные проклятья.
Забавно, что злилась только я. Остальные восприняли его появление как нечто само собой разумеющееся, а матушка и вовсе предупреждала, что так и будет. Мол, драконы не отдают своих сокровищ.
И всё бы ничего, но никаким сокровищем я не была! Неудачница с исковерканной искрой. Красивая кукла, у которой после несчастного случая остались только внешность, практический опыт да богатые теоретические знания.
Ни магии, ни шансов вернуть Дар. Но как объяснить это упрямцу?!
– Вы… – прошипела, едва сдерживаясь, чтобы не стукнуть его букетом.
Распустить руки хотелось до безумия, но, учитывая позу, я дотягивалась только до его… тылов. И боялась, что темпераментный Мора неверно расценит мои посягательства на столь интригующую часть тела.
– Ты правда думала, что я уступлю тебя этому сопляку? – поинтересовался инквизитор, едва мы оказались на улице.
– Луис не сопляк, он мой друг! – зло воскликнула, а в душе растеклась ядовитая горечь. Друг, которого я собиралась использовать, предав всё хорошее и светлое, что между нами было.
Голова закружилась, мне стало тошно от самой себя. Как же всё глупо…
Взгляд непроизвольно
