степенно начал редеть. Голос моего проводника отчетливо слышался впереди, и я слушал, не задавая никаких вопросов. Что это за лес? Как я сюда попал? Кто этот человек в старом штопанном плаще с капюшоном?
Справа от меня среди деревьев проплыла не очень большая акула. Ее шкура светилась всеми оттенками синего. Она на кого-то охотилась, хотя вокруг не было никакой живности, кроме розовых медуз. Да и те плавали гораздо выше крон деревьев.
– Что если я скажу тебе, что этот сон можно вернуть? – продолжал тем временем человек в старом плаще, изодранном по краям. Он говорил короткими рваными фразами, которые были под стать его одеянию. – Что ты можешь жить в своих сновидениях. Что твои фантазии и мечты вполне реальны. Они существуют на самом деле. Они даже более реальны, чем вся твоя жизнь. Что если на самом деле ты почти всегда спишь. Видишь сон о том, как завтракаешь по утрам. Спишь о том, как ходишь на работу или на учебу. Болтаешь с друзьями или коротаешь вечера в одиночестве. А когда ты засыпаешь, то на самом деле наконец просыпаешься в реальном мире. И живешь там полной насыщенной жизнью. А потом снова засыпаешь и видишь кошмар об обыденной серой реальности, в которой нет ни волшебства, ни загадок, ни тайн, ни мистических приключений.
Лес незаметно изменился. Ветви больше не пытались выколоть мне глаза. Были только стволы и шляпки гигантских грибов, мимо которых мы шли. Приятно пахло осенью и терпкими воспоминаниями, что все время расплывались и никак не хотели принимать хоть какие-то очертания.
– Как ты отреагируешь на мысль о том, что можно легко и просто очутиться там? В том месте, которое ты ошибочно считаешь нереальным. Ведь тебя с детства приучили жить в тюрьме. За решеткой навязанного кошмара. Быть серым фрагментом серого мира. Ведь кто-то солгал тебе, назвав эту серую обыденность – реальностью. А ты просто очень доверчив.
Человек в дырявом плаще остановился на краю опушки и наконец обернулся ко мне. Если бы кто-то спросил меня, как выглядит волевое лицо, я бы показал на своего проводника. Взгляд разноцветных глаз излучал спокойствие и уверенность. А разноцветными они были, потому что постоянно переливались от практически черных до синих или ярко-зеленых.
Лицо человека обрамляли тонкие линии татуировки. Они переплетались в красивый хитроумный узор, напоминающий маску.
– А если я предложу тебе пойти со мной? – улыбнулся он. – Куда захочешь. Жить в любом месте, которое ты когда-либо видел, о котором слышал или мечтал. Любое твое воображаемое пространство и время существует на самом деле. Надо просто знать, где оно находится и как туда попасть. Что ты скажешь? Пойдешь со мной? Оставишь без оглядки серую тюрьму, которую ты считаешь единственной реальностью? Мы ведь оба знаем, как ты хочешь, чтобы я говорил правду. Чтобы можно было все бросить и начать жизнь заново. И я знаю, что твое сердце начало биться чаще. И огонек в глазах начал разгораться пламенем детского любопытства. И мы оба знаем, что ты ответишь.
Он вновь отвернулся, вглядываясь в небо, по которому плыла стая величественных китов, разрезающих облака. Вокруг них вились быстрые и подвижные скаты, чем-то напоминающие знакомых мне птиц. Только эти все были разноцветными и куда более грациозными. Это зрелище космических масштабов завораживало. Кажется, я даже забыл, как надо дышать, глядя на монструозные фигуры, вальяжно проплывающие прямо над головой.
– Ты снова скажешь, что я сумасшедший, – произнес человек с легкой усмешкой. – Или что мне надо лечиться. И что чудес не бывает. Конечно. Как же иначе? Ты всегда говоришь мне это. А теперь тот самый вопрос. Ответ на который определяет смысл мироздания, философии и всего такого. Этот ответ может быть любым, и в любом виде он будет правдой. Но вот вопрос… Вопрос куда важнее. Называя меня, человека, утверждающего, что он может путешествовать между мирами сновидений, сумасшедшим, действительно ли ты прав?
Существо в старом рваном плаще обернулось и посмотрело на меня своими цепкими разноцветными глазами. Затем оно усмехнулось и добавило:
– А ты уверен, что из нас двоих с ума сошел именно я?
Глава 1. Я умею приводить доводы и еще могу избить вас троих разом
Первым, что я почувствовал, был озноб. Тело затекло и болело при малейшем движении, поэтому я старался не двигаться. И глаза не открывал, стараясь запечатлеть в памяти все детали чудесного сна.
Я слишком долго не видел снов, а этот казался каким-то особенно волшебным. И я очень не хотел потерять даже малую частичку этого чуда.
Но чей-то испуганный вскрик все же заставил меня полностью вернуться в реальность и открыть глаза. И первое, что я увидел, это бездонные черные провалы глазниц прямо перед моим лицом.
– Первое правило, – устало прошептал я. – Красное с белым не мешай, градус не понижай.
Скелет ничего не ответил и лишь продолжил пялиться на меня своими безжизненными глазницами. Такой себе собеседник, если честно. И в целом
