тоже быстро покидало её. – Кто такой тебе этот мальчик, что ты встала на его защиту?
Хельга обвела гордым взглядом обречённых на несчастье женщин и, выдержав паузу своего торжества, спокойно произнесла:
– Берхард – мой родной внук. Эльза была дочерью моей. Ты убила мою дочь, Патриция, но я не отомстила, а помогла тебе родить сына. И я имею полное право требовать от тебя именно такую цену за мою помощь. Ты отняла у Берхарда мать и теперь обязана сама стать ему матерью. А моё заклятье не так уж страшно. Если Берхарду будет хорошо в этом доме, так и Густав горя не узнает.
Патриция и графиня Бренденбруг оцепенели от столь неожиданного признания. И даже сказать что-либо были не в состоянии. Патриция с ужасом осознала, кого она прогневила и какую беду накликала на себя и своего сына. Но теперь уже ничего не вернуть. Дело сделано, слова сказаны. Силы оставили Патрицию, и она беспомощно опустилась прямо на пол, уткнув в ладони своё мокрое от слёз лицо. Магда кинулась успокаивать дочь; её сердце переполняла жалость и сочувствие к Патриции, и в то же время в нём быстро разрасталась ненависть к Хельге.
– Ты будешь на костре гореть за свои злодеяния, проклятая колдунья! – с яростью вскричала Магда, обняв дочь и успокаивающе поглаживая её по голове. – Помни, кто супруг Патриции и отец Густава! Кто истинный повелитель судеб в Регенплатце!
– Главное я помню, кто отец Берхарда, и чья любимая женщина жестоко загублена вами, – уверенно парировала Хельга. – Не вам грозить мне судом правителя Регенплатца. Вы тоже его опасайтесь. Я ухожу и больше не потревожу вас, если, конечно, ничего не случится с моим внуком.
Высказав всё, чего хотела, Хельга отвернулась и направилась к выходу. Но перед дверью она обернулась и добавила:
– И не надейтесь, что заклятье может рухнуть с моей смертью. Оно вечно.
И Хельга покинула комнату, оставив женщин рыдать над постигшим их несчастьем.
– Всё предусмотрела эта чёртова ведьма, – с гневом проворчала Магда, продолжая успокаивать дочь в своих объятиях. – Но ничего, нас ей не запугать! К каждому яду можно найти противоядие, любые чары можно развеять.
– Да, можно, – всхлипнула Патриция, – если знать, как это сделать. Но мы же не знаем.
– Пока не знаем. Однако мне верится, что мы с тобой обязательно найдём выход.
Патриция вытерла последние слёзы, поднялась и отошла к окну.
– Нужно рассказать Генриху об угрозах этой мерзавки, – произнесла она. – Он защитит меня.
– Но сначала вызовет её на допрос. И что узнает? Как ты убила Эльзу?
– Нет никаких доказательств, а колдунье верить нельзя.
– Она не просто колдунья, а мать Эльзы. И возможно Генриху это было известно, а значит, он ей поверит. Не надо так рисковать, дочка.
– Так что же, позволим сатане торжествовать?
– Нет. Мы обязательно найдём на него управу.
Но Патриция лишь
