меня? – вскочив на ноги, возмутилась я. – Кто ты такой, чтоб вмешиваться в наши отношения?!
– И в самом деле, кто? – Соби вновь обратился к осколкам. – Всего какой-то слуга-китаец, узкоглазый хитрый тип.
– Не строй, пожалуйста, из себя униженного и оскорблённого!
Я нервно передёрнула плечами и направилась прочь.
– Между прочим, твой ухажёр действительно меня…
– Ай!
Я громко вскрикнула от резкой боли в ступне. И впервые в жизни пожалела, что хожу по дому в носках, а не в домашних тапочках.
Словно беспомощная цапля, я на одной ноге застыла посреди комнаты. До дивана было ещё приличное расстояние, пару шагов. Надо хотя бы допрыгать до него и посмотреть, что поранило ступню. Несомненно, отлетевший осколок, что ж ещё?
Едва я приготовилась к прыжку, как меня обхватили крепкие руки. Соби без лишних слов отнёс меня на диван, усадил, подкатил журнальный столик и положил на него мою раненную ногу. Рассмотрев ступню, он аккуратно взялся за осколок и выдернул его. Я снова ахнула, почувствовав боль.
– Хорошо, что он не глубоко вошёл, – сказал Соби, снимая с моей ноги носок. – Но кровь идёт. Где в твоём доме аптечка?
Я указала на тумбочку. Соби вынул аптечку, достал из неё йод, вату, бинт, принёс из кухни миску с водой. Потом протёр влажной ватой ступню, смазал ранку йодом, и перебинтовал. Парень действовал быстро и по-деловому.
– Крови больше нет, – сказал он, завязывая узелок на повязке. – Да и ранка небольшая. До завтра заживёт.
Соби ещё раз осмотрел свою работу, после взглянул на меня и улыбнулся.
– Сейчас я вытру пол и разогрею ужин, – сказал он.
От его улыбки и мягкого голоса я почувствовала себя виновной во всех смертных грехах Человечества. Соби собрал оставшиеся осколки, затем принёс половую тряпку, вытер насухо пол. Ощущая себя крайне неловко, я решила хотя бы сама дойти до кухни, хотя бы помочь с ужином. Однако заметив мою попытку встать, Соби немедленно остановил меня.
– Не опускай ногу, сиди так, – приказал он. – Пусть кровь отступит от раны. Я тебе сюда еду принесу.
Сказал и отправился в кухню. Ну нет, я не привыкла, чтобы вокруг меня так суетились. Я даже маме такой заботы не позволяла. В конце концов, рана-то не смертельная. Встав с дивана, я похромала следом за парнем. Соби стоял у плиты спиной ко мне. Он не видел меня. Может, слышал лучше обычного, так как его длинные волосы были заправлены за уши, но не видел. Однако с упрёком высказал:
– Так и знал, что не станешь сидеть.
– Разве я настолько громко хожу?
– Нет. Просто начинаю постепенно познавать твою своенравную натуру.
С лучезарнейшей улыбкой Соби обернулся ко мне, подошёл, заботливо взял меня под руки. Зачем он так поступает? Разве не понимает, что от его действий совесть, мучаясь сама, раздирает и меня на части? Парень провёл и усадил меня за стол. Настроение его подозрительно быстро улучшалось.
– Ты притворяешься или вправду
