я Александру тоже не понравилась.
– А ты колючая, – вновь усмехнулся он. – Но всё равно влюбишься. Сумку сама понесёшь?
– Отнеси её в мой автомобиль. Пожалуйста. Он рядом.
И я указала на мой «Рено». Александр молча поднёс и поставил в багажник сумку. Распрощались мы с ним примерно в том же тоне, что и встретились, в морозно-снисходительном.
А до лифта мне пришлось нести сумку уже на себе. Она была не только тяжёлой, но и неудобной. Даже страшно представить, сколько вещей у этого парня! И это учитывая, что Сашка кое-что «не уместил». Вот наконец и моя квартира. Я по полу протащила сумку от лифта к двери, затем откопала в ридикюле ключи и открыла замок. Соби уже стоял у порога. Как верный пёс, разве что тапочки в зубах не держал.
– Вон твоя сумочка, – махнула я в сторону лестничной площадки. – Дальше с ней сам забавляйся.
Радостный Соби с лёгкостью подхватил сумку и внёс её в квартиру.
– Спасибо, Милена-тян! Куда её можно поставить?
Вот и новая проблема. Я со вздохом огляделась. В зале эта чёрная глыба будет весь вид портить. Оставалась спальня. Я прошла туда и, пробежавшись взглядом по углам, указала на свободное место у стены. Соби поставил сумку, опустился на колени возле неё, деловито заправил волосы за уши и, распахнув «молнию», залез обеими руками внутрь. Кажется, это надолго. А я, между прочим, голодная, и нога у меня болит. Я недовольно скрестила руки на груди.
Поковырявшись в сумке, Соби достал ноутбук, вытянул какой-то провод, откинул кое-что из одежды, и, порывшись ещё, отыскал наконец портмоне. Видимо, именно оно являлось главной целью, так как, взяв его, парень поднялся и с довольной миной подошёл ко мне.
– Отныне мы будем жить на мои средства.
– Да? И как ты себе это представляешь?
– Так ты же сама отдала хозяйство и запас продуктов под моё ведомство. Теперь я наведу в кухне свой прядок.
– Ладно. Но не забывай, что здесь всё-таки моё государство. И если мне хоть что-то не понравится, ты будешь отстранён от взятых на себя обязанностей.
– Хай, Милена-сама! – с почтительным поклоном ответил Соби.
– И коль уж говоришь по-японски, то с переводом, пожалуйста.
Парень только рассмеялся. Настроение его было ярко-солнечным, можно даже сказать, счастливым. Ещё бы, теперь Соби наверняка перестал чувствовать себя нахлебником и нищим. Мне не тяжело было кормить моего гостя, тем более что он и ел-то не много, но я не стала ему перечить, понимая, что мой отказ от его денег вполне может задеть его мужскую гордость.
– Переодевайся, а я пока ужин разогрею, – распорядился мой новый министр продовольствия и отправился в кухню.
Открыв гардероб, я задумчиво уставилась на развешанную по вешалкам груду нарядов. «Он у нас известный сердцеед». Сердцеед. Ну уж нет, об моё сердце он свои зубки точно обломает. Моё вредненькое ворчащее настроение выбрало короткую чёрно-белую юбку клёш и красную трикотажную кофточку с глубоким декольте. Одевшись, я покрутилась
