вернуло их в фазу Светской Болтовни. Американские боссы были бы раздосадованы, британцы же, напротив, демонстрируют явное облегчение. Мисс Стенхоуп просят принести и другие напитки.
– Вы в последнее время видели доктора Шеэна? – спрашивает Уотерхауза Главный с ноткой тревожной заботы в голосе.
– Кого? – Тут Уотерхауз понимает, что речь о каперанге Шойне, и что в Лондоне его имя произносят более правильно.
– Капитан Уотерхауз? – спрашивает Главный через несколько минут. Уотерхауз придумывает новую криптографическую систему, основанную на разном произношении слов, и довольно долго не произносит ни слова.
– Ах да! Я заскочил к нему перед отъездом. Конечно, когда он… э-э… малость не того, с ним запрещено говорить о шифрах.
– Разумеется.
– Беда в том, что, когда у тебя с человеком все общие дела насчет криптологии, трудно удержаться и не нарушить приказ.
– Да, весьма затруднительная ситуация.
– Мне кажется, он более-менее ничего. – Уотерхауз говорит не очень убежденно. В кабинете наступает приличествующая тишина.
– Когда он находился в более благоприятном состоянии, он восторженно писал о вашей работе над «Криптономиконом», – говорит один из Других, до сих пор по большей части молчавший. Уотерхауз решает, что это какая-то шишка в мире машинной криптологии.
– Мировой дядька, – говорит Уотерхауз.
Главный использует это как отправную точку.
– Поскольку вы работали с машинами доктора Шойна, то входите в список «Мэджик». Теперь, когда наши страны договорились – по крайней мере в принципе – сотрудничать в области криптологии, это автоматически включает вас в список «Ультра».
– Понятно, сэр, – говорит Уотерхауз.
– «Ультра» и «Мэджик» в значительной степени симметричны. В обоих случаях вражеская держава разработала шифр, который считает абсолютно невзламываемым. В обоих случаях союзная держава взломала шифр. В Америке доктор Шойн и его команда раскололи «Индиго» и построили машину «Мэджик». У нас команда доктора Нокса взломала «Энигму» и построила «Бомбу». Здесь светилом был доктор Тьюринг, у вас – доктор Шойн, но он, как вы выразились, малость не того. Однако он утверждал, что вы вполне на уровне Тьюринга.
– Чертовское преувеличение, – говорит Уотерхауз.
– Вы учились с доктором Тьюрингом в Принстоне, так?
– Мы были там в одно время, если вы меня понимаете. Катались на велосипедах. Нас нечего сравнивать.
– Но ведь доктор Тьюринг учился в аспирантуре, а вы были простым второкурсником.
– Конечно. И все равно он гораздо сильнее меня.
– Вы чересчур скромны, капитан Уотерхауз. Многие ли студенты публикуют статьи в международных журналах?
– Мы просто катались на велосипедах, – упрямо повторяет Уотерхауз. – Эйнштейн даже говорить
