е один маг расположился в стороне, откинувшись спиной на сложенные в стопку ящики. Он сбился со счету, какой это уже допрос. Лица сидевших на этом стуле примелькались и смешались в памяти. Он не смог бы вспомнить ни одного из них, даже если бы очень захотел. Но он и не хотел вспоминать. Единственным желанием молодого офицера был сон.
В палатку зашел еще один офицер.
– Лейтенант! – окликнул он.
Успевший задремать маг очнулся, тяжело поднявшись.
– Ваша милость, – вяло отозвался он.
– Сходи, умойся. Выглядишь хуже покойника, – приказал полковник, потеряв к парню интерес.
– Слушаюсь, ваша милость, – прозвучал машинальный ответ.
Молодой маг вышел. Воздух не только не стал легче – наоборот. С недавнего поля боя… или бойни… несло еще более жесткими ароматами, чем те, что стояли в палатке. Но на это мало кто обращал внимание. Маг двинулся по направлению к полковой кухне. В этой грязи было трудно найти хотя бы немного чистой воды. Хорошо, что в их рядах хватало магов, способных обработать воду должным образом и создать в достаточном объеме, чтобы не допустить проблем с питьем.
– О! Да это наш королевский палач! – приветствовал его радостным криком повар.
Дежурная шутка. Повар, худой жилистый мужик, всегда так встречал молодого мага.
– Королевский палач – это мой отец, – ответил парень, слегка приподняв уголки губ, обозначив подобие улыбки. – Я только учусь.
И это тоже был дежурный ответ. Своего рода небольшой ритуал.
– Желаешь перекусить? – как ни в чем не бывало спросил повар.
Палач дрогнул, борясь с неожиданно возникшей тошнотой. Нет, его не трогали виды пыток и допросов. К этому он привык еще в юности. И запахи, стоявшие вокруг, мага не удручали. Он просто смертельно устал, и его тело не было способно сейчас переваривать пищу.
– Нет, просто дай умыться. Спать хочу, а допросы еще не закончились.
Повар кивнул, вскоре предоставив пару ведер, в одном из которых была чистая вода. Умывание не принесло облегчения и не освежило. Лишь на какое-то время палач почувствовал себя очищенным от всей окружающей его моральной и физической грязи. Жаль, что это ощущение нельзя продлить на больший срок. Не в его случае.
– Лейтенант Раган! – к нему подбежал взмыленный посыльный. – Ваша милость, полковник…
– Вольно, боец, – прервал его маг, и так понимая, что от него хотел старший офицер. – Я иду.
Вскоре Раган вернулся в палатку. Допрашиваемый уже едва держался в сознании, два мага ушли, и здесь остался только полковник. Последний кивнул на допрашиваемого:
– Кончай с ним.
А затем закурил и тоже вышел. Маг снял с пояса фляжку и дал пленному имперцу выпить. Тот закашлялся, сознание его чуть прояснилось.
– Что? Тоже будешь пытать? Надоело просто наблюдать? – пытался храбриться он, но дрожащие губы говорили о том, что имперец уже сломлен.
Палач отрицательно покачал головой.
– Нет. Знаешь, моя семья разработала один прием… – начал он с фразы, которую повторял много раз. – Считается, что все души погибших возвращаются к Мировому Духу. Душа – это единственное, чего нельзя лишить никакими пытками, верно?
В помутненном рассудке пленника началось движение. В глазах его появилось непонимание ситуации. И медленно зарождалось страшное осознание.
– Мои предки придумали способ, как отправить душу к демонам. Вырвать человека из круговорота жизни и отправить ее на растерзание голодным тварям…
Маг положил руку на голову имперца. Действие, ставшее уже привычным. Пленник, который, казалось, уже не способен был бояться еще больше, познал новую грань страха.
– Конечно, никто не вернулся, чтобы рассказать, получилось у нас или нет. Поэтому всем своим жертвам мы говорим…
Королевский маг наклонился, чтобы прошептать на ухо, будто собирался поделиться сокровенной тайной:
– Передай Повелителю демонов, что это я прислал тебя к нему.
Никаких внешних эффектов. Появившиеся вокруг руки символы вспыхнули и втянулись в голову. Обмякшее тело упало на землю. На шум заглянул полковник, удовлетворенно кивнув. А затем вышел и крикнул кому-то:
– Тащи следующего!
Маг из рода королевских палачей закрыл глаза и тяжело вздохнул, прежде чем вернуться на свое место. Его работу, пускай кровавую и для многих тошнотворную, но необходимую, кроме него никто не сделает.
Война шла второй год. И они проигрывали.
Глава 1
